Как приятно знать мистера Лира

- СЛЕДУЮЩЕЕ ПОКОЛЕНИЕ -
Александра Настечик
Писатель, поэтесса, драматург, переводчик.
( Родилась 28 марта 2007)

Статья Александры Настечик

Эдвард Лир

«СТАРЫЙ ДЕРРИ ИЗ ДЕРРИ»

Так уж вышло, что со стихотворениями Эдварда Лира я познакомилась, когда я была совсем маленькой. Началось это в доме моей прабабушки Маши, что стоит в селе Агломазово Рязанской области. В доме было много книг - в том числе детских. И сказки Андерсена, и французские сказки, и «Путешествие Алисы» Кира Булычева… но больше всего меня влекла книга под названием «Сказки Биг Бена». Это был сборник английских сказок и стихов. Там были и прекрасные народные сказки, и удивительные стихотворения Эмиля Виктора Рью и Спайка Миллигана, и «Тысяча верных копий» Эдит Несбит, и «Полярная звезда» Элинор Фарджон… Особенно же меня впечатлили стихи Эдварда Лира. Памятно мне, например, такое стихотворение-лимерик:
«Говорил старичок у куста:
— Эта птичка поет неспроста!
Но, узрев, что за птаха,
Он затрясся от страха:
— Она вчетверо больше куста!»[1]
Но кто же такой был этот Эдвард Лир?
Родился он 12 мая 1812 года (в один год с другим выдающимся писателем Викторианской эпохи - Чарльзом Диккенсом) в семье биржевого маклера Джеримайи Лира и был двадцатым ребёнком из двадцати одного. Прокормить столько ртов - дело нелегкое (вспомните сказку про Мальчика-с-пальчик, где другой такой же многодетный отец вообще завел своих сыновей в лес), и поэтому Лир-старший влез в огромные долги и очутился в долговой тюрьме. Маме не было никакого дела до маленького Эдварда. И вырос бы будущий поэт и художник, словно сорная трава, если бы не его старшая сестра Энн. Дружбу с сестрой Эдвард Лир сохранил на всю жизнь.

Энн Лир (1791-1861), старшая сестра Лира. Неизвестный художник

Юный Эдвард очень хотел помочь маме выплатить долги отца. Но не думайте, что для этого он продал свой смех сами-знаете-кому, как Тим Талер (а ведь Тиму Талеру способность выигрывать любые пари была нужна для того, чтобы помочь своей семье рассчитаться с долгами). Эдвард Лир начал рисовать. Вот как он сам вспоминал об этом:

Эдвард Лир, «Нечто вроде предисловия к Книге нонсенса» (из частного письма. Перевод Бориса Архипцева):
«Родившись в 1812 году (12 мая), рисовать я начал, хлеба и сыра насущного ради, около 1827 года, но малевал только какие-то странные картинки для лавок, сбывая их по цене от девяти пенсов до четырех шиллингов; раскрашивал эстампы, ширмы, веера, временами делая зарисовки патологических больных для больниц и практикующих врачей».

И вот однажды талант Эдварда к рисованию заметил граф Дерби, который пригласил молодого Лира в свое поместье Ноусли Холл, где Лир рисовал изображения экзотических птиц для украшения поместья и учил рисованию внучатых племянников графа. А в свободное от уроков время рисовал для них забавные картинки и сочинял к ним стихотворные подписи, которые потом стали называть лимериками.
Здесь мне надо сделать небольшое отступление о том, что такое лимерики и как их сочинять.
Лимерики начали сочинять в Ирландии, в городе Лимерик, что стоит на юге острова. Эти забавные стишки, по мнению литературоведов, распевали посетители пабов за кружкой доброго эля. Народные лимерики были потом опубликованы в книгах «История шестнадцати чудесных старушек» и «Приключения пятнадцати джентльменов». Вот лимерик, опубликованный во второй из этих книг (перевод Генриха Варденги):
«Столько лет старичок из Тобаго
Жил на рисе, овсянке и саго,
Что, когда в рацион
Врач включил и бекон,
Просветлел от восторга бедняга».

Старичок из Тобаго

А если вы хотите написать лимерик сами, то надо запомнить правила. Пишется лимерик анапестом - трехсложным стихотворным размером с ударением на последний слог[2]. Первая строка рифмуется со второй и пятой, а третья и четвертая между собой. Первая, вторая и пятая строки написаны трехстопным анапестом (тем же размером, каким написан романс «На заре ты ее не буди»), третья и четвертая - двухстопным (тем же размером, что и хрестоматийное стихотворение Бальмонта об осени - «Поспевает брусника, стали дни холоднее» и так далее).
Содержание классического лимерика таково: в первой строке говорится, кто главный герой и где он живет, во второй - чем он занимается, а в третьей, четвертой и пятой - чем его занятия закончились. Вот вам пример:
«Некий джéнтльмен в городе Дареме
Постоянно был мучим кошмарами.
Чтобы горю помочь,
Приходилось всю ночь
Освежать его пивом с кальмарами».
Герои лимериков вытворяют самые немыслимые чудачества - живут в птичьих гнездах и кратерах вулканов, едят одни груши, разрешают птицам вить гнезда у себя на носу…
«Старичок из окрестностей Риги
Собирал ананасы и фиги,
Сливы, груши, кокосы,
Кабачки, абрикосы
И… швырял ими в жителей Риги».
(Перевод с английского Игоря Родина)
Но нередко бывает и такое, что героям лимерика встречаются некие злобные «они», которым не нравится поведение чудаков.
«Жил один старичок из Гонконга,
Танцевавший под музыку гонга.
Но ему объявили:
— Прекрати это - или
Убирайся совсем из Гонконга».
Очень часто в героях лимериков проступали и портретные черты самого Лира - бородатость, шаровидность, лысоватость, а в особенности носовитость.
«Жил старик, на носу у которого
Стая птичек устроилась здорово:
Но в ненастные дни
Улетали они,
Облегчая судьбу его здорово».
Лимерики Лира были впервые опубликованы в 1844 году. Имени автора на обложке не было, но зато там был написан стишок (перевод Сергея Таска):
«Жил-был Дерри из города Дерри -
Перед ним открывались все двери:
Выбегали детишки
Почитать его книжки.
Вот так Дерри из города Дерри!»
Имя автора появилось лишь на третьем издании.
Для своего времени «Книга нонсенса» была весьма новаторской. Ведь в те времена английские дети читали только весьма занудные книжки нравоучительного характера. Вот как о таких книгах пишет Корней Чуковский в своей книге «От двух до пяти»:
«В Англии в XVI веке нашелся такой Вильям Коплэнд (William Copland), который изготовил для трехлетних детей в высшей степени полезную книгу «Тайна тайн Аристотеля» и рекомендовал ее в качестве «очень хорошей».

Можно представить себе, с каким презрением взглянул бы этот Коплэнд на того чудака, который осмелился бы заикнуться, что для ребенка нелепейший стишок о морской землянике полезнее всех Аристотелей.

Другой детский писатель XVI века — Уинкип де Уэрд (Wynkyn de Worde) — так и назвал свою книгу: «Трехлетний мудрец» («Wyse Child of Three Year Old»), где он, между прочим, обращался к трехлетнему младенцу с вопросом: «Мудрое чадо, как сотворены небеса?» (То есть каким образом их создал господь.)

Тогдашние детские авторы ненавидели в ребенке — ребенка. Детство казалось им какой-то непристойной болезнью, от которой ребенка необходимо лечить… По-детски смеяться с ребенком — до этого не унижались писатели. Сам Чосер, гениальный рассказчик, когда сделался детским писателем, сочинил для маленького сына «Трактат об астролябии», в высшей степени канительный и нудный.

Это похоже на то, как если бы грудного ребенка вместо молока его матери насильно кормили бифштексами...

Типичной детской книгой того времени было «Знамение для детей» Джемса Дженвея — «о безболезненной и пресветлой кончине многих богоугодных младенцев»! В ту пору считались, например, чрезвычайно полезными, ценными такие стихи, как «Предостережение для хорошенькой девочки», которое я привожу здесь в точном своем переводе с английского:
Я знаю, глядя в зеркала,
Что я пригожа и мила,
Что обольстительную плоть
Мне милосердный дал господь.
Но горько думать, что она
В аду гореть обречена.

И вот стихотворение Джона Баниана… Баниан сочинил для ребят очень назидательную книгу под названием «Священные Эмблемы, или Тленность вещей». Из этой книги я для образца перевел следующие стихи о лягушке:
Холодная и мокрая лягуха,
Широкий рот, прожорливое брюхо.
Она сидит, постыдно некрасива,
И квакает, надутая спесиво.
Вы, лицемеры, ей во всем подобны:
Вы так же холодны, заносчивы и злобны,
И рот у вас, как у нее, широк —
Хулит добро и славит он порок…
и т.д.

«Идейность» подобных стихов не подлежала сомнению, и тогдашние ханжи горячо рекомендовали их детям».
И «Книга нонсенса» была одной из первых веселых книг в английской детской литературе.
Но вот только сделала ли «Книга нонсенса» Эдварда Лира счастливым? Как говорила королева из сказки про принцессу на горошине, «это мы еще посмотрим»…

ПОСЛЕ «КНИГИ НОНСЕНСА»

У Эдварда Лира с детства было очень слабое здоровье. Он болел астмой, хроническим бронхитом и страдал приступами эпилепсии. Загадочные буквы «икс» в его дневниках означают приступы эпилепсии - «Демона», как Эдвард Лир называл свою болезнь. Чтобы поправить здоровье, Лир стал путешествовать по южным странам. Побывал он и в Греции (особенно же любил остров Корфу), и в Италии, и в Египте, и в Израиле… Нередко Эдвард рисовал пейзажи с видами этих мест и посылал их своим богатым друзьям. Сочинение стихотворений-бессмыслиц «для печати» было надолго заброшено им. Писал он в основном «в стол» (многие из этих стихотворений были опубликованы только после его смерти - об этом пойдет речь далее).

Один из пейзажей Эдварда Лира с видом горы Афон

Новая книга стихов Лира вышла в 1871 году. Туда были включены уже не лимерики, а небольшие стихотворные сказки (или «песни», как их именовал сам Лир), самые известные из которых - «В страну Джамблей» (или «Синерукие Джамбли») и «Филин и Кошечка». Героев этих стихотворных сказок объединяет жажда странствий. Уплывают в далекие страны Кошечка и Филин, отправляются «в Громбулианский славный край» Комар Долгоног и Муха, сбегают из дома Стул и Стол… Особенно же поэтика странствий чувствуется в «Синеруких Джамблях». Завязка «Джамблей» близка многим народным детским песенкам, где чудаковатые герои отправляются в плавание на самом неподходящем суденышке - чаще всего в тазу. Самая известная из таких песенок о нелепых плаваниях переведена Маршаком:
«Три мудреца в одном тазу
Пустились по морю в грозу -
Будь попрочнее старый таз,
Длиннее был бы мой рассказ».
Но если путешествие трех мудрецов «накрылось медным тазом», то герои песенки о Джамблях возвращаются домой вполне благополучно. Песня о Джамблях по своему настроению близка уже не «Трем мудрецам», а другой детской народной песне - норвежской детской песенке «В деревянном башмаке» (перевод с норвежского Юрия Вронского):
«Ты да я, да мы с тобой
В деревянном башмаке
При попутном ветерке
К морю выйдем по реке.
А потом, а потом
Море мы переплывем,
За море приедем,
Музыканта встретим.
Музыкант сыграет нам
Что-нибудь такое,
Чтоб ногам, чтоб ногам
Не было покоя.
А потом опять домой
Ты да я, да мы с тобой
По морю, да по реке
В деревянном башмаке.
Ты да я, да мы с тобой
В деревянном башмаке
При попутном ветерке
К морю выйдем по реке.
А потом опять домой
Ты да я, да мы с тобой
По морю, да по реке
В деревянном башмаке».
Плывущие-На-Решете и Плывущие-В-Башмаке совсем не похожи на Трех мудрецов. Они, невзирая на более чем неудобную конструкцию своего суденышка, благополучно приплывают за море и возвращаются домой. «Джамблей» и «В деревянном башмаке» сближает «детское, дерзкое счастье авантюр, обретений, открытий»[3].
Но надо сказать, что в подлиннике «Джамблей» направление главных героев - край «средь западных диких вод». Иначе говоря, ирландские «Блаженные Острова», куда можно попасть лишь после смерти. То есть, Плывущие-На-Решете проходят через завесу смерти и благополучно возвращаются обратно, подобно детям семейства Дарлингов (а ведь по одному из предположений, Нетландия Джеймса Барри - это загробный мир). Все даже удивляются, что путешественники вернулись живыми:
«И вернулись они через двадцать лет,
И тогда все сказали:
— Ну вот!
Они побывали в стране Кошмажора
И даже видали холмы и озера
На острове Ченкель-Бот!
Им сделали клецки из лучших дрожжей,
Бокалы подняли за лучших мужей
И каждый подумал:
— Мы б тоже могли
Доплыть в решете до прекрасной земли
До холмов и озёр Ченкель-Бот!»
Для меня же песня о Джамблях стала символом детства. В далеком детстве я (уже не помню, как) нашла в Сети песню дуэта «Ойфн Вег» на стихи Эдварда Лира «Синерукие Джамбли». Флейта, нежно и скорбно звучащая в конце песни, поет в моем сердце до сих пор, когда я грущу о якобы покинувшей мир Сказке. Но все же Сказка не исчезает «после того, как ее рассказали», а продолжает свои странствия. Как тут не вспомнить слова, которыми Т. Шишлова и Михаил Туберовский завершают свой перевод испанских и португальских сказок:
«Ушла сказка. И нет её больше. Далеко ушла. Не скоро назад вернётся.
По тропинкам ходит сказка с горным посохом, по волнам плывёт под весёлыми парусами, в городах, в сёлах под окном стучится. Где была – там нет. Где не бывала – туда торопится.
Придёт – присядет. Одному пошепчет, с другим пошутит, третьего научит, никого не забудет – крепка, как вино, мудрая старая сказка.
Один улыбнётся, другой посмеётся, третий задумается – только глухой ничего не услышит».

«Я ЛЮБИТЬ ВАС НЕ ВОЛЬНА…»

Четвертый сборник стихов Лира был опубликован в 1877 году (третий вышел в 1872 году) под названием «Презабавные песни». Есть в этом сборнике две песни на тему несчастной любви. Обе эти песни следует разобрать подробно. Открывает сборник песня «Донг с Фонарем на Носу».

Донг в изображении Эдварда Лира

В этой песне рассказывается о некоем Донге, живущем возле «злоповедного Грамбулинского бора». Однажды к берегам его родной земли приплыли в решете те самые Джамбли, среди которых была
«…дева одна,
С волосами зелёными, словно волна,
И руками синими, как небосвод;
Рядом с Девою милой ночь напролет
Очарованный Донг водил хоровод.
Но ужасный день наступил;
И уплыли джамбли в море опять,
И остался Донг одиноко стоять
(Созерцая пустынную водную гладь) —
Неприкаян, дик и уныл».
Джамбли уплыли, вероятнее всего, по той же причине, по которой боги и духи в мультфильме «Песнь моря» ушли в Тир на Ног, а Донг, чтобы осветить Джамблям дорогу к берегам его родной страны, сплел из древесной коры «удивительный нос», который «как башня, торчал на лице» и повесил на него фонарь. Так и скитается Донг до сих пор, играя на своей дудочке грустные песни и мечтая встретить «прекрасную, добрую, веселую и нежную»[4] Джамблийскую деву.
Коль скоро речь зашла о мультфильме «Песнь моря», то надо бы вспомнить и распространенную в Ирландии и Шотландии грустную сказку, которой и был вдохновлен этот мультфильм. Сюжет этой сказки таков: рыбак забирает себе тюленью шкуру, принадлежащую морской деве из народа шелки (этих людей-тюленей, живущих в подводном царстве, иногда еще зовут Роанами), и женится на ее обладательнице. Но, перефразируя русскую пословицу, «сколько шелки ни корми, она все в море смотрит» - поэтому однажды случилось так, что морская дева нашла свою волшебную шкуру, надела ее и вернулась в море. В мультфильме «Песнь моря» же муж морской девы - не рыбак, а смотритель маяка (о, привет, фонарь на носу Донга!).
Вторая из этих песен называется «Мистер Йонги-Бонги-Бой» (или «Сватовство Йонги-Бонги-Боя»). Сюжет ее таков: у скал Караманджаро жил маленький большеголовый человечек по имени Йонги-Бонги-Бой. Богатства у него было всего ничего:
Старый зонт и стульев пара
Да разбитая гитара -
Вот и все, чем был богат,
Проживая между гряд
С тыквами и кабачками
Этот Йонги-Бонги-Бой,
Честный Йонги-Бонги-Бой.
И вот однажды Йонги-Бонги-Бой познакомился с красивой молодой женщиной, которую звали леди Джингли Джотт. Он полюбил леди Джингли с первого взгляда, объяснился ей в любви, но леди Джингли ответила ему так:
«Вы немножко опоздали,
Мистер Йонги-Бонги-Бой!
Ни к чему мечты и грезы,
В мире много грустной прозы:
Я любить вас не вольна,
Я другому отдана,
Вы немножко опоздали,
Мистер Йонги-Бонги-Бой,
Милый Йонги-Бонги-Бой!
Мистер Джотт живет в столице,
Я с ним связана судьбой.
Ах, останемся друзьями,
Мистер Йонги-Бонги-Бой!
Мой супруг торгует птицей
В Англии и за границей,
Всем известный Джеффри Джотт;
Он и вам гуся пришлет.
Ах, останемся друзьями,
Мистер Йонги-Бонги-Бой,
Славный Йонги-Бонги-Бой!
Вы такой малютка милый
С головой такой большой!
Вы мне очень симпатичны,
Мистер Йонги-Бонги-Бой!
Если б только можно было,
Я б решенье изменила,
Но, увы, нельзя никак;
Верьте мне: я вам не враг,
Вы мне очень симпатичны,
Мистер Йонги-Бонги-Бой,
Милый Йонги-Бонги-Бой!»
Словом, почти как в «Евгении Онегине»:
«Я вышла замуж. Вы должны,
Я вас прошу, меня оставить;
Я знаю: в вашем сердце есть
И гордость, и прямая честь.
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна».
Огорченный Йонги-Бонги-Бой пошел к морю, где увидел черепаху, на спине которой он уплыл
По дороге невозвратной
В край далекий, в край закатный.
А леди Джингли долго жалела о том, что отвергла Йонги-Бонги-Боя. До сих пор она стоит на скалах Караманджаро и зовёт: «Где ты, Йонги-Бонги-Бой?»
Помнится, в детстве мне даже снился сон по этой песне. Йонги-Бонги-Бой в этом плыл по морю и пел «Прощай, моя дорогая Джингли»[5], а на скале стояла прекрасная женщина в голубой шляпке, протягивая вперед руки и плача. После этого сна я, просыпаясь на кровати с лоскутным одеялом и видя над собой строгий лик Николая Чудотворца, изображенного на иконе, долго еще шептала слова, вдохновленные просьбой Йонги-Бонги-Боя, обращенной к черепахе:
«Уплыву за море
В край, где нету горя…»
Эти слова в моей сказке, сочиненной в то утро, шепчет больной мальчик, вокруг которого живут только взрослые, чьи головы заняты земным.
Истории о несчастной любви пришли в творчество Лира не случайно. Уже в зрелые годы он полюбил дочь одного из своих друзей - Августу Бетелл (1839-1931), которую окружающие звали просто Гасси. Друзья Эдварда Лира были рады, что Лир наконец-то нашел девушку, пришедшуюся ему по сердцу, и считали, что Августа просто обязана сказать ему «да». Но Лир сомневался в том, что его чувства взаимны - ведь разве согласится богатая, красивая и творчески одаренная (Гасси писала сказки, которые очень нравились Лиру. Один из сборников сказок Августы - «Среди фей» - упоминаетя в дневнике Лира) Августа стать женой длинноносого, некрасивого, склонного к полноте мужчины, у которого за душой ни гроша (все деньги от выгодных заказов Лир отправлял друзьям)?

«ПОКА НЕ ИСЧЕЗНУТ ДНИ ЕГО СТРАНСТВИЙ»

Англию Лир не очень любил. Мрачная, сырая, суровая страна и ее столица, которую Эдвард Лир прозвал Туманополем (Foggopolis), были губительны для Лира - не только из-за сырости и холодов, но и из-за скучных людей, похожих на «Их» из его лимериков. Поэтому последние годы Лира прошли в солнечной Италии, где он построил на свои деньги виллу, которой дал название «Теннисон» - в честь главного поэта Викторианской эпохи. Его одиночество разделяли терпеливый, верный и добрый слуга-грек Георгио Кокали и кот Фосс, «чей хвост не имел конца, потому что кончика хвоста у Фосса не было».
На вилле Теннисон из-под пера Эдварда Лира вышла его последняя песня - «Дядя Арли». Рассказывалось там о чудаковатом страннике, бродящем по белу свету в тесных башмаках, с трамвайным билетом в шляпе и сверчком на носу. Сверчок на носу Арли восседает неспроста: для греческого поэта Каллимаха сверчок - это символ «утонченного поэтического искусства». Поэзия ведёт Арли вперед (а ведь человеческий нос, на котором восседает сверчок, всегда выступает вперед), но все равно его на земле удерживает некая сила (или, если угодно, тесные башмаки, которые Арли в конце пути сносил).
«И дошел он, в самом деле,
До Скалистой Цитадели -
Там, под дубом вековым,
Он скончал свой подвиг тайный:
И его билет трамвайный,
И сверчок необычайный
Только там расстались с ним».
Свой подвиг тайный (подвиг сохранения веселости в обывательском мире) Эдвард Лир скончал 29 января 1888 года. Тогда выяснилось, что у Лира еще куча ненапечатанных лимериков. Вот некоторые из них (в переводе Аллы Шараповой, выполненном совместно с Марком Полыковским):
«Пожилой итальянский мужчина
Так любил свой зеленый джардино,
Что ночами и днями
Мог сидеть он часами,
Отдыхая на стуле в джардино.

Старичка-бедолагу из Паксо
Чуть не скушали блохи в палаццо.
Кресло выдали деду,
Провели с ним беседу,
И утешился старец из Паксо.

Дед, вблизи водопада Лодора
Слыша рев водяного напора,
Подобрался к потоку
И свалился в протоку –
Слышит ныне лишь рыб разговоры.

Старец молвил приятелям: "Боже!
Мои ноги на спички похожи!" -
"Ковыляешь всё, дед?" -
"Семеню, - тот в ответ, -
И гуляю вразвалочку тоже!"

Пожилой человек был в Сидоне,
Он купил очень мелкого пони:
Жаль, не та его стать -
Через стены скакать,
Лишь по улочкам ездить в Сидоне».
***
В Россию же творчество Лира пришло благодаря Самуилу Маршаку - он перевел часть лировских песен из «Второй книги нонсенса». Лимерики же начал переводить Григорий Кружков: его перевод лимериков Лира я считаю лучшим, так как он более доступен для детского восприятия. В то время как песни Лира лучше читать в переводах Маршака и Игоря Родина. Переводами лимериков, помимо Лира, занимались и Марк Фрейдкин, и Сергей Таск, и Борис Архипцев. Вот сравните пять переводов такого лимерика:

Оригинал:

There was an Old Man with a beard,
Who said, "It is just as I feared!—
Two Owls and a Hen, four Larks and a Wren,
Have all built their nests in my beard.

Перевод Григория Кружкова

Говорил бородатый старик:
"Я совсем от покоя отвык --
‎Шебуршат, как в гнезде,
‎У меня в бороде
Две совы, утка, дрозд и кулик!»

Перевод Сергея Таска

Старичок оказался в беде:
Завелись у него в бороде
Две вороны, и чиж,
И сорока, и стриж -
Целый птичник уже в бороде!

Перевод Игоря Родина

Жил да был старичок с бородой.

«Завелись, - он кричал, - боже мой!
В бороде пеликаны,
Воробьи и бакланы!» -
Так вопил он и тряс бородой.

Перевод Марка Фрейдкина

Жил на свете старик в бороде.
Говорил он: «Я знал, быть беде.
‎ Две совы, три чижа
‎ И четыре стрижа
Свили гнезда в моей бороде».

Перевод Бориса Архипцева

Был один старичок в бороде,
Он сказал: «Так и знал, быть беде!
Две совы и несушка,
Корольки и кукушка
Угнездились в моей бороде!»

Лимерики у нас не только переводили, но и сочиняли. Вот несколько лимериков Татьяны Петросян:

«Жил-был старичок в Браззавиле -
Его постоянно ловили.
Он очень сердился,
Но всё же ловился,
Когда его долго просили.

Один старичок на Багамах
Валялся в лиловых пижамах.
Он ел свое манго
Под музыку танго -
Счастливый старик на Багамах!»

Признаюсь, даже я в детстве сочиняла лимерики. Была у меня в детстве (причем и поныне есть) книга о викторианской Англии с разными занимательными заданиями, в числе которых было и такое: сначала написать лимерик по рисунку Эдварда Лира, а потом сочинить лимерик самому (пользуясь готовыми рифмами, как при игре в буриме) и нарисовать к нему картинку. Вот что у меня получилось:
«Жил человек в Эриос,
Длинно нос у него перерос.
Все на нос залезали,
А потом убегали,
Опозорив его длинный нос.

Жил один старичок из Ньюкасла,
У него одна лампа погасла.
Он пытался разжечь
Эту лампу и печь,
А потом упорхнул из Ньюкасла».
Ко второму из лимериков прилагался рисунок, сделанный мной: старичок в цилиндре, улетающий на воздушном шаре в неведомую даль - вылитый Гудвин из мультфильма «Волшебник изумрудного города», только намного старше. Потом так же «улетело» и мое детство…
В завершение своего рассказа об Эдварде Лире хочу привести стихотворение, которое Лир написал о себе самом.
«Мы в восторге от мистера Лира,
Исписал он стихами тома.
Для одних он - ворчун и придира,
А другим он приятен весьма.

Десять пальцев, два глаза, два уха
Подарила природа ему.
Не лишен он известного слуха
И в гостях не поет потому.

Книг у Лира на полках немало.
Он привез их из множества стран.
Пьет вино он с наклейкой «Марсала»,
И совсем не бывает он пьян.

Есть у Лира знакомые разные.
Кот его называется Фосс.
Тело автора ≈ шарообразное,
И совсем нет под шляпой волос.

Если ходит он, тростью стуча,
В белоснежном плаще за границей,
Все мальчишки кричат: - Англича-
нин в халате бежал из больницы!

Он рыдает, бродя в одиночку
По горам, среди каменных глыб,
Покупает в аптеке примочку,
А в ларьке - марципановых рыб.

По-испански не пишет он, дети,
И не любит он пить рыбий жир...
Как приятно нам знать, что на свете
Есть такой человек - мистер Лир!»

В оригинале последние строки звучат так (ниже приведен буквальный перевод): «Пока не исчезнут дни его странствий, как приятно знать мистера Лира!»
Надеюсь, дни странствий Эдварда Лира не исчезнут. Не исчезнут для нас, русских - ведь у нас есть Григорий Кружков, Сергей Таск и Игорь Родин…

[1]Здесь и далее стихотворные переводы, помимо особо оговоренных, сделаны Григорием Кружковым. «Синерукие Джамбли» цитируются по переводу Дины Крупской. «Автопортрет лауреата нонсенса» - по переводу Маршака.
[2]Что, впрочем, не мешает некоторым переводчикам переводить лимерики амфибрахием - трехсложным стихотворным размером с ударением на второй слог.
[3]Слова Григория Кружкова из статьи «Одиссея Эдварда Лира».
[4]Такой характеристикой я наделила Джамблийскую девушку в своем переводе.
[5]Немного измененная строка из грустной английской песни «Прощание с Нэнси». В оригинальной песне возлюбленную лирического героя зовут Нэнси.

Предыдущие публикации автора:

2017
"Золушка"

2018
"Щелкунчик"
Перевод песни из мультика «Brave»
«Шамус и птицы»
Сказка-аллегория «Страна Вредилия»
«Сказка»
Сказка-аллегория «Башмачки»
Колыбельная короля
Пьеса для детей «Белая цапля»
«Королевнины сны»
Сказки о принцессах

2019
«Проданный смех»
Аудиосказка «Золушка»
«Театр Веселья»
«В подземной стране»
«Да здравствует Иржик!»
«Кот в сапогах и королевская кошечка»
Перевод с английского «Маша и три медведя»
Либретто для мюзикла «Тень»

2020
Электроник - мальчик из чемодана
"Золушка, или Сказка из бабушкиного сундучка"
"Спящая красавица, или Волшебный театр"
"Книга нонсенса №1 / Лимерик"
Сказки болгарских писателей

2021
Музыкальная сказка «Алладин»
"На верхушке дерева"
"Редьярд Киплинг. Меч Вёлунда (из книги «Пак с холмов»)"
Большое мифологическое путешествие
"Стихи-визитки"
«Книга трех» часть 1
Задания принцессы. Народные и авторские сказки
«Книга трех» часть 2
Дневники Эдварда Лира
«Чудак ещё придёт»
«Юность Бериляки»

2022
«Подкидыш и другие истории о Придейне»
«Большое мифологическое путешествие / Фенийский цикл»
«Сказки зелёных лугов Ирландские сказки»
«Наши финские ровесники»

2023
«Требуется придворный поэт, или Двенадцать волшебных ночей»
«Верховный король американского фэнтези (Ллойд Александер и «Хроники Придайна»)»

Работа принадлежит автору.
Убедительная просьба - помнить об авторских правах и относиться к ним с уважением.
Использование произведений без согласия автора и его законных представителей - запрещено!