Наши финские ровесники

- СЛЕДУЮЩЕЕ ПОКОЛЕНИЕ -
Александра Настечик
Писатель, поэтесса, драматург, переводчик.
( Родилась 28 марта 2007)

Клара Востровски Винлоу
Наши финские ровесники
Перевод - Александра Настечик

Глава первая. ДОМ НА ФЕРМЕ

В финском лесу, у озера, стояла ранняя осень. Солнце золотом сияло на подлеске[1], на густых зарослях папоротника, на светлых березках, на бледных осинах, даже на красивых рябинах и можжевельниках.
Там, где лес был менее густым, мельком показывалась болотистая земля, где в избытке росла черника. Рядом с этими болотистыми местами виднелась стёжка, идущая мимо полей - на одних полях пасли скот, на других стояли высокие стога, а на третьих росло ещё не убранное зерно.
Двое детей - мальчик и девочка - направлялись из леса к озеру. Их ручонки сжимали берестяные корзины, набитые ягодами, которые дети собрали. Подойдя к берегу, они тихо сели в лодку, привязанную возле группы деревьев. Дети схватили вёсла и начали мерно грести к другому берегу.
Их лица были неулыбчивы и чуть тронуты северным воздухом, и на этом сходство между ними кончалось. Десятилетний Юхани был похож на отца, принадлежащему к тавастгусской группе финнов[2]. Он был бледный, скуластый, с жидкими волосами и упрямым подбородком. Лицо его могло показаться надутым, но лишь до тех пор, пока не увидишь его сосредоточенные искренние глаза под густыми бровями.
Шестилетняя Майя же была русая и темноглазая, как ее мать-карелка. Несмотря на выражение молчаливой кротости на юном личике, Майя могла в нужном случае быть весёлой и даже немного шаловливой.
У пристани, до которой доплыли дети, уже собралась небольшая толпа. Все больше и больше людей прибегали к берегу, когда вдали раздался гудок парохода. В толпе были и дети с берестяными корзинками, и женщины с пирожками, печеньем и фермерскими продуктами на продажу. Некоторые из женщин были заняты вязанием, ожидая своей очереди продавать свой товар. В этой толпе особенно выделялась невысокая плотная девушка, казавшаяся равнодушной к тому, что у неё развязался головной платок. Это была Хилья, девушка, уже занимавшая, несмотря на восемнадцатилетний возраст, важную должность начальника пирса[3]. После долгой возни выплыл пароход. Пассажиры ступили на берег и купили предложенные товары. Но даже когда всё было распродано, пароход даже и не подумал отойти. На пристани были сложены горы дров, служившие топливом для парохода. Эти дрова надо было внести на борт в первую очередь. Мужчины, женщины и дети сгорали от нетерпения - поскорее бы купили их товары. Но никто не проявлял нетерпения - ведь все помнили финскую пословицу «Бог не создавал поспешности».
Когда всё погрузили на борт, начальница пирса что-то прокричала и пароход, громко гудя, исчез. Люди разошлись в разные стороны, пока не остались только Юхани и Майя, глядящие на уплывающий пароход, гружённый дровами. Юхани уговорил Майю показать ему заработанные ею деньги. Задорно мигнув брату, Майя сначала сжимала свой крошечный кулачок.
— Ну покажи же! - сказал Юхани. Майе пришлось разжать руку и показать брату монетки, полученные в уплату за ягоды. Но потом она снова сжала руку:
— Эти монеты - от иностранцев.
И брату с сестрой пришлось снова сесть в лодку. Они снова тихо гребли; в конце концов дети поставили лодку на якорь в маленькой бухте и, покинув своё суденышко, быстро зашагали по полям. Майя тихо напевала какую-то народную песню, которую вскоре подхватил и Юхани. Одной рукой Юхани сжимал рукоятку пукко[4], торчащего из-за его пояса. Неудивительно, что мальчик гордился этим ножом. Когда отец подарил этот нож сыну, то сказал:
— Ты, мой мальчик, уже умеешь делать мужскую работу, поэтому ты и заслуживаешь этот нож, как мужчина.
Нож был не дешевый - в его кожаных ножнах были медные вставки, а сами ножны были все узорчатые.
Дети были босыми, поэтому в пути они изранили ступни об острые маленькие булыжники. Пройдя последнее поле, Майя вопрошающе уставилась на старшего брата и побежала дальше. Сначала Юхани не последовал примеру сестры, но ему тоже пришлось побежать к деревенскому дому - квадратному, выкрашенному в красный цвет, с белыми рамами и белой же дверью. Возле дома стояла длинная стремянка - на случай пожара. По этой стремянке вскарабкался Юхани и помахал издали сестре.
Возле дома стояли три погреба - для еды, для одежды и для орудий труда. Чуть поодаль были коровники и стойло - чердак стойла зимой служил погребом, летом там спали горничные. Небольшой свиной хлев был построен из гранита - говорят, этого камня в Финляндии так много, что его хватит на то, чтобы весь Лондон заново построить и потом ещё осталось бы. Двор был огорожен крепким дощатым забором.
Отдельно стояла постройка, более важная, чем прочие - сауна[5], без которой Финляндия не могла бы быть Финляндией.
Девочка лет 14, с голубым платком на голове, несла воду из колодца домой. Поставив ведро на пороге, она крикнула Юхани, уже спускающемуся со стремянки:
— Поторопись! Сегодня придёт пастор[6] и будет проверять, как вы освоили Библию! Завтра мы идём в кирху[7].
Юхани вслед за Майей побежал домой, в кухню. Остановился он лишь для того, чтобы вытереть ноги о коврик из молодых сосновых веток, лежащий у двери.
Через кухню дети вошли в уютную гостиную. В гостиной стояла высокая кафельная[8] печь, а также несколько стульев, большой диван, стол и резной поставец[9]. Были в гостиной и небольшие раскладушки. В одном углу стоял ткацкий станок. Желтый пол был выстелен домоткаными ковриками.
На стене висела картина, вызывавшая странное восхищение Майи. На картине была изображена Катарина Монсдоттир[10], красавица-крестьянка с грустной, но романтичной судьбой. Жила она во времена, когда Финляндия была шведскою провинцией. Короля Эрика XIV привлекла миловидность Катарины: он увидел ее, продающую фрукты на улице, и полюбил её. Он взял ее во дворец, воспитал, как принцессу, а потом женился на ней, к великому недовольству министров. Вскоре короля свергли и заключили в тюрьму. Тогда Катарина проявила свою благодарность за всё, чему научилась во дворце - делила с мужем его тюремную жизнь, давала ему мудрые советы до самой его смерти. После кончины мужа Катарина отказалась от короны и стала жить среди финнов, всегда любивших ее за дружеское отношение к ним.
В самом уютном и мягком кресле сидел пастор. Он выглядел таким серьёзным, что всякий, кто его видел, удивлялся - улыбается ли он вообще! Но серьезность его не казалась никому странной - ведь пастор был человек занятой. Неподалёку от ближайшей деревни у него был клочок земли, который он возделывал, когда мог.
Дети поприветствовали пастора как старого приятеля и, важно усевшись на стулья, ответили на все вопросы по Библии, заданные им.
Ближе к четырём часам дня вошла мать и позвала всех ужинать. Трапеза была скромная - солёная рыба, мясо, картошка, ржаной хлеб и кофе. Последний стала пить даже Майя.
Сначала все сидели смирно и тихо. Но в конце ужина в глазах гостей засияли весёлые искры, и даже лицо пастора приняло самый добродушный вид и он начал рассказывать:
— Знаете беднягу Ирьо? Он из моих прихожан. Сейчас он учится читать и писать - раньше он не мог: Ирьо же жил в тех местах, где нет школ - на севере Финляндии, в Лапландии. Почему он учится грамоте? Вы сами поняли - Ирьо хочется жениться. А вы же знаете, как строг наш закон, запрещающий вступать в брак тем мужчинам и женщинам, что не умеют читать и писать. Но я думаю - он научится! И у Ирьо получается писать и читать. Когда я ему об этом говорю, то он очень рад.
Затем пастор рассказал о своём визите на большую молочную ферму, где там и тут стояли ледники[11].
— Это очень приятно - видеть, как на этой ферме всё чисто. Стены и потолок там облицованы белыми и синими кафлями, а на окнах витражи[12]. До сих пор помню ряды полок с большими глиняными кувшинами, полными молока. В одной комнате женщины в белом готовили масло. Я считаю, что скоро молочное производство станет в наших краях более важным, чем земледелие.
— Я стану работать на молочной ферме! - сказал Юхани.
— А я, - совершенно серьезно добавила Майя, - поступлю в Университет[13] и стану архитектором!
Все засмеялись, но пастор строго сказал:
— Что смеётесь? Немало женщин были замечательными архитекторами. А ты, Майя, умница, что рано строишь планы на жизнь!
— И в числе этих женщин-архитекторов, - сказала мать, - тетя Майи, что живет в Гельсингфорсе[14]!
Была суббота, поэтому все готовились париться в сауне. В сауну пригласили и доброго пастора - его в семье не считали чужим. Все были довольны тем, что их приглашают в сауну. Тут с сияющим лицом вбежал Юхани, чтобы показать банные веники собственного изготовления.
— Я их ещё в конце лета сделал! - объяснил он. - Поэтому листья пока мягкие.
— Ну так неси их в сауну, - велел отец, - и окуни в тёплую воду. И посмотри, не забыли ли служанки постелить у входа свежую солому.
— Я пойду первый! - крикнул Юхани и, раздевшись, побежал к тому месту, где стояла сауна.
Сауна была построена из сосновых брёвен, крыша ее была крыта соломой. На двери была вырезана пословица:
Кирха и сауна - священные места
Два полка внутри были выстелены соломой. Старая служанка в сауне уже поливала водой камни, и сауна была вся заполнена паром. Когда туда вошли прочие члены семьи, Юхани обнял Майю и кружился по сауне в обнимку с сестрой, пока та не потребовала остановиться.
Члены семьи уселись на банный полок и принялись хлестать друг друга вениками.
Когда все порядком вспотели, хозяева дома велели служанке помассировать каждого, а после массажа бегом побежали к озеру. Накупавшись в холодных водах, все кинулись домой.
Майя, правда, прибежала раньше брата. Но когда тот увидел, что сестра впереди, обиделся на ее сильное желание победить.

[1]Подлесок - кустарники и мелкие деревца, не достигающие уровня крон основных древесных пород.
[2]Тавастгусская группа финнов - языковая группа финнов, говорящая на тавастгусском наречии финского языка и живущая в провинции Хяме.
[3]Пирс - род дамбы для причала судов с двух сторон.
[4]Пукко - нож с деревянной ручкой и небольшим прямым клинком, так называемая «финка».
[5]Сауна - финская баня-парилка с каменной печью.
[6]Пастор - священник лютеран.
[7]Кирха - лютеранская церковь.
[8]Кафельная - облицованная кафлями, полыми пластинами из обожженной глины.
[9]Поставец - невысокий шкаф для посуды.
[10]Катарина Монсдоттир - шведская королева, по происхождению финка, единственная коронованная представительница финского народа.
[11]Ледник - погреб со льдом для хранения скоропортящихся продуктов.
[12]Витраж - застекленная поверхность окон или стен с применением стёкол с картинами или цветными узорами.
[13]Имеется в виду Хельсинкский университет, старейший в Финляндии.
[14]Современные Хельсинки.

Глава вторая. ВОСКРЕСЕНЬЕ

Подготовка к походу в кирху на следующее утро прошла быстро. В церковь взяли несколько совсем неожиданных вещей - пару гамаков и корзину для пикника. Две маленькие лодки, в которых разместились люди, приплыли к большой лодке - она называлась Церковной и там уже сидело несколько людей.
Мужчины были в нарядных костюмах, фетровых шляпах и сапогах. Костюмы женщин различались, хотя в их нарядах преобладали чёрные безрукавки и белые, завязанные под подбородком головные платки. Но у некоторых женщин были яркие корсажи, вышитые фартуки и синие или малиновые платки. Кое-кто из женщин нёс молитвенники, завёрнутые в куски ткани. Когда все уселись в Церковную Лодку, девушки, а с ними и несколько юношей, налегли на вёсла и лодка отдалилась от пирса.
Плаванье было медленное, но торжественное. Пустых разговоров не было, но по предложению пастора люди пели церковные гимны.
Кирха, куда прибыла лодка, выглядела довольно просто. Выстроена она была из брёвен, а рядом стояла колокольня.
Когда люди вошли в кирху, то мужчины сели на одну половину скамеек, женщины заняли оставшиеся скамейки. Служба длилась до трёх часов дня. Майя зевала и, чтобы совсем уснуть, считала застёжки на костюмах сидевших рядом с ней женщин. Но, когда месса[15] закончилась и люди стали выходить из кирхи, то молчаливая суровость исчезла с их лиц. Люди собрались в небольшие группы и разошлись: кто пошёл купаться в озере, а кто - в лес, чтобы устроить там пикник.
На свежем воздухе еда была такой вкусной, что Майя и Юхани, когда ели ее, довольно улыбались. Затем дети покачались на гамаках, которые были повешены между деревьев, и на качелях, что стояли возле кирхи.
— Пойдёмте погуляем в лесу! - крикнули Майе и Юхани пробежавшие мимо дети, которые были примерно одних с ними лет.
— Братик, пойдём же! - сказала Майя брату. Брат и сестра пошли, держась за руки, по серо-зелёному мху. Кругом росло много брусники и дети набирали ягоды в карманы, беседуя о лесных духах, добрых, но некрасивых тонтту[16] и маленьком лесном человечке с серой кожей и огненным хвостом.



Неожиданно Майя замерла и испуганно оглянулась.
— Что ты там видишь? - спросил Юхани.
— Там гном! - сказала Майя так тихо, что даже сама не расслышала своих слов.
Мальчики засмеялись. Расслышав их смех, большая белка поскакала вверх по ветвям дерева и спряталась в дупле.
— Но все-таки я готов верить в гномов и в домовых… - признался Юхани.
— Я бы лучше увидел домового, нежели лесную деву, - добавил кто-то из мальчиков. - Тогда бы я испугался!
Ведь у лесных дев спина полая. Горе тому человеку, который увидит ее со спины…
Дети шли долго, и вскоре они добрались до маленького однокомнатного дома. Судя по всему, дом был заброшенный - дверь его покачивалась на одной петле, и починить ее было некому. Прежде чем войти в дом, Юхани поклонился и сказал:
— Приветствую всех, кто живет в этом доме! (Он сделал так потому, что домовому могло быть неприятно, что его не поприветствовали…)
То же самое он велел сказать и остальным детям.

***

Дом, в который вошли дети, был очень старого типа. Верхняя часть стен была угольно-черной. В доме стояла большая печь без трубы - дым из этой печи выходил через дыру в крыше. К одной из стен был прикреплен длинный просмоленный кусок дерева. Это была паре - лучина, заменявшая финнам лампы и свечи.
Возле дома была небольшая поляна, а у дверей стояла борона, сделанная из верхних еловых веток.

***

Покинув этот дом, дети пошли дальше и добрались до маленького дома, где решили попросить немного воды. Дом был построен из грубо обтесанного, некрашеного дерева; рядом с ним было маленькое пастбище, но других признаков, что тут живут люди, в окрестностях домика не было - вокруг расстилался густой, дремучий лес. На детей залаяла лохматая собака, похожая на лисицу, но собаку остановила очень старая женщина, вышедшая из дома. В доме она жила одна - ее сын ушел работать на лесопилке.
— Вернётся он домой к зиме и принесет много денег, - сказала старушка.
— А Вам тут не одиноко? - спросила Майя, сострадательная от природы девочка.
— Одиноко, - словно эхо, повторила старушка. - Но тут рядом такой красивый лес! Лес - это часть моей души. Где-то неподалеку послышался свист. Дети поняли, что их зовут люди, с которыми они сегодня посещали кирху. Юхани и Майя поблагодарили старушку и побежали прочь. Уже начинало темнеть, и Майя сказала:
— Если станет темнее, то мы попросим Деву Сумерек, чтобы она спряла нам золотую нить и вывела нас по этой нити.
— Нам может помочь не только она, - сказал Юхани и назвал всех волшебных персонажей «Калевалы», знаменитого финского эпоса: Миеликки - хозяйку леса; Туометар[17] - духа черемухи; Катеятар - духа можжевельника; Пиллаятар - духа рябины; Матка-Теппо - бога дороги; Хонгатар - духа сосны; Синетар - духа голубых цветов; и, наконец, Соткатар - защитницу лесных зверей.

[15]Месса - богослужение у западных христиан.
[16]Тонтту - финское название домового. Иногда так называют гномов.
[17]Многие из этих духов - женского пола: окончание «тар» означает «дочь».

Глава третья. КОНЕЦ ОСЕНИ

На следующий день Майя должна была остаться дома и помочь матери и сестре печь хлеб - ведь у них устраивали талко[18].
— Угощайтесь! - крикнул Юхани, направляясь следом за отцом на одно из полей, чтобы помочь крестьянам в уборке урожая. Здесь несколько крестьян, встав на одинаковом расстоянии друг от друга, вбивали в землю длинные шесты, к концам которых были прикреплены металлические крючья - на этих крючьях надо было сушить колосья.
Пока крестьяне устанавливали шесты, высушенное зерно выпекалось в печи недалеко от сеновала - большого, длинного здания с гофрированной крышею.
Благодаря такому запеканию финское зерно пользуется большим спросом в других странах - это запекание избавляет зерно от сырости.
К вечеру с работой было покончено, и веселая группа крестьян и крестьянок, участвовавших в талко, пошли с песнями в дом. В доме их ждала вкусная еда. Крестьяне уселись за стол - мужчины по одну сторону, женщины по другую - и стали есть с большим аппетитом.
Закончив есть, крестьяне стали танцевать енку[19].
Потом с каждым днем погода все портилась и портилась, небо часто бывало серым, начинали дуть холодные сырые ветры и опускаться туманы. В это время на ферме царила суматоха, так как Юхани получил разрешение отца пойти с дядей на лесозаготовки, что были расположены севернее их дома.
С первым снегом Юхани и его дядюшка отправились в путь. Ехать им пришлось долго. В воздухе уже ощущался мороз, постоянно щипавший Юхани за нос и лицо. Но ни мальчик, ни его дядя не жаловались - по их лицам было видно, что они люди выносливые и терпеливые, так что мороз им не страшен. Только к вечеру Юхани и дядя приехали в болотистой местности, где уже работало множество дровосеков. В ту ночь группе новичков пришлось лечь вокруг огня, поворачиваясь к огню то одним боком, то другим - потому что дома для жилья лесорубы ещё не построили.
Юхани почти сразу же взяли на работу - собирать щепки и делать всяческую мелочь, потому что его отпустили только при условии, что он будет готов приносить пользу. Потом его регулярно - дважды в неделю - стали отправлять одного на ферму по ту сторону леса: оттуда Юхани приносил яйца и молоко. Путь от лесозаготовок до фермы и обратно занимал целый день. Иногда в лесу было темно и тихо. Юхани слышал то крики птиц, то рев диких животных.
Однажды было так, что веселая белка заманила его на неизвестную тропинку. Юхани продолжал идти по этой тропинке, даже потеряв белку из виду, пока не наткнулся на две ветки - одна, по мнению мальчика, указывала дорогу к ферме.
Проблуждав около часа и обнаружив, что деревья и кусты становятся гуще и гуще, Юхани несколько встревожился и попытался вернуться назад. Но вскоре он понял, что это невозможно. Тут мальчику пришло в голову, что если он сможет забраться на вершину дерева, то сможет лучше понять, где он находится и что ему делать. Бросив ведро, он залез на ближайшую иву. С вершины открывался прекрасный вид, но на ферму не было и намека. Утешало только одно - на некотором расстоянии что-то блестело.
С ворчанием Юхани слез вниз и замер в задумчивости. Лишь на миг он позволил себе призадуматься, ведь мальчику было известно, что зимой дни короче. Выхватив пукко, он начал пробираться сквозь густые кусты по направлению к озеру.
То и дело мальчику приходилось пробираться через бурелом. Дважды его ноги зацеплялись за спутанный плющ, и Юхани падал. И все это время он думал о близящейся ночи.
Уже в сумерках он добрался до озера, где, к своему облегчению, Юхани увидел большой валун - такой был в полумиле[20] от лесозаготовок.
Лагерный костер, указывающий Юхани дорогу к лагерю, быстро догорел, и Юхани пришлось усесться спиной к стволу ближайшего дерева и ждать. Вышла луна, мальчик встал и, спотыкаясь, пошёл по берегу озера к лагерю. Здесь он обнаружил несколько мужчин, в числе которых был и его дядя. Юхани с трудом рассказал им историю о своих приключениях, и дядя велел мальчику лечь спать.
- Никогда больше не повторяй этих ошибок, если ходишь куда-то по поручениям! - сказал дядя.
Юхани больше никогда так не поступал.
***
Мальчику удалось завоевать расположение человека, возившего на маленьких санях дрова и ездившего с ним к озеру. Во время этих поездок Юхани молчаливо думал о том, как легко этому возчику везти лошадей по труднопроходимой местности.
Иногда Юхани оставался в лагере и наблюдал за рубкой деревьев.
По вечерам лесорубы чаще обсуждали весенний лесосплав. Юхани узнал, что в узких или скалистых местах на воде стояли люди с длинными крюками - эти люди не позволяли плотам с бревнами застрять.
На озере некоторые длинные бревна связывали вместе и формировали плоты. Несколько таких плотов скреплялись веревкой, словно вагоны поезда. На таком водном поезде мужчины строили себе хижины, в которых жили: ведь перевоз бревен на лесопилку по озеру - дело не быстрое.
Иногда лесорубы пели песни, а иногда беседовали о будущем Финляндии. Среди них был один человек, которого Юхани очень любил слушать. Мальчик на всю жизнь запомнил, что однажды сказал этот мужчина: - Будущее финнов зависит от них самих. Разве у нас нет моря? Разве оно не олицетворяет силу и свободу? Позор тем, кто этого не замечает!
До конца трудового сезона все шло довольно спокойно - если не считать ссоры между двумя лесорубами.
Перед отъездом Юхани возчик предложил мальчику:
- Давай я свожу тебя в одно место к востоку от лагеря.
Дядя мальчика был согласен. Во время этой поездки Юхани узнал о весьма расточительном и примитивном методе ведения сельского хозяйства, который ещё практикуется в Финляндии в глухих местах - сжигание леса для удобрения земли пеплом от сгоревших деревьев.
В одном из таких мест Юхани переночевал. Мальчик сделал все, чтобы развлечь хозяина дома, где они с возчиком остановились.
После ужина семья собралась вокруг большого очага из грубого камня, и пока огонь потрескивал, разговор перешел на перспективы страны. Тогда крестьянин, хозяин дома, рассказал о том, как свергнутый русский царь Николай II[21] пытался лишить Финляндию независимости своим Манифестом от 15 февраля 1899 года.
- Я слышал от моего сына, - говорил крестьянин, - что идет сбор подписей под петицией, обращенной к царю. Я тогда сказал жене, что в моих подписях недостатка не будет. На лыжах я пробрался к ближайшему селению. Тогда был жестокий холод, дул сильный ветер… Но я смело шел, пока не дошел до селения. Мне сказали, что человек, собирающий подписи, уже уехал. Я не остановился даже ради того, чтобы поесть или попить, и пошёл его искать: мне сказали, куда он пошёл. Перешел замерзшее болото, отыскал того человека, подписал бумагу и вернулся в деревню.
- Мне знакома похожая история, - сказал возчик. - После того, как был издан этот манифест, один зажиточный крестьянин добрался до Гельсингфорса, написал петицию и велел ее всем знакомым подписать.
***
И тут старая бабушка (так ее называли в доме), крестьянка в коричневой клетчатой шали, связанной в тугой узел у горла, вспомнила о прежних временах, когда она была моложе и знала Элиаса Лённрота[22].
- Я тогда совсем маленькой была, - рассказывала она. - Он в Каяани[23] врачом работал. Про этот город тогда поговорка была: «В Каяани две улицы. По одной ходят свиньи, когда мокро, а по другой - горожане, когда сухо». Лённрот был человек крепкий и сильный, а ещё очень добрый. Говорили, что он бы заплакал, если бы муху убил. Когда я впервые его встретила, он как раз народные песни собирал. Одет он был как крестьянин. Во рту у него была трубка, в руках - посох, в петлице - дудочка, а за спиной - ружье и заплечная сумка. Элиас мне о своих приключениях много порассказал. В одной деревне, например, его приняли за колдуна и не дали ему ни еды, ни питья. Вспомнил Элиас, что в тот день должно было произойти солнечное затмение, и сказал: «Я убью солнце, если вы меня не накормите». Люди смеялись, но, когда солнце действительно исчезло с небосвода, крестьяне упали на колени, взмолились о том, чтобы он вернул солнце, и дали ему много вкусной еды.
- Мне кажется, - задумчиво сказал ее сын, - что Лённрот ещё какие-то книги опубликовал. Не только «Калевалу».
- Что же, ты прав! - сказала бабушка. - Я же тебя выучила множеству песен из книги «Кантелетар»[24]!
Юхани и возчик были несколько удивлены, услышав об этом в таком глухом месте. Они бы с удовольствием поддержали беседу, если бы не необходимость уехать пораньше, чтобы подготовиться к путешествию на север.

[18]Талко - так в Финляндии называется совместная уборка урожая, в которой участвуют несколько соседей.
[19]Народный финский танец.
[20]Скандинавская миля (которой пользовались в Финляндии) равна 10 километрам. То есть, валун находился в 5 км от лагеря лесорубов.
[21]Судя по тому, что Николай II назван «свергнутым», действие первой половины данной повести происходит в 1917 году.
[22]Элиас Леннрот (1802-1884) - выдающийся финский фольклорист, составитель карело-финского эпоса «Калевала».
[23]Каяани - город на востоке Финляндии, в области Кайнуу.
[24]Сборник финских лирических песен и народных баллад, опубликованный Элиасом Лённротом в 1840-1841 годах.


Предыдущие публикации автора:

2017
"Золушка"

2018
"Щелкунчик"
Перевод песни из мультика «Brave»
«Шамус и птицы»
Сказка-аллегория «Страна Вредилия»
«Сказка»
Сказка-аллегория «Башмачки»
Колыбельная короля
Пьеса для детей «Белая цапля»
«Королевнины сны»
Сказки о принцессах

2019
«Проданный смех»
Аудиосказка «Золушка»
«Театр Веселья»
«В подземной стране»
«Да здравствует Иржик!»
«Кот в сапогах и королевская кошечка»
Перевод с английского «Маша и три медведя»
Либретто для мюзикла «Тень»

2020
Электроник - мальчик из чемодана
"Золушка, или Сказка из бабушкиного сундучка"
"Спящая красавица, или Волшебный театр"
"Книга нонсенса №1 / Лимерик"
Сказки болгарских писателей

2021
Музыкальная сказка «Алладин»
"На верхушке дерева"
"Редьярд Киплинг. Меч Вёлунда (из книги «Пак с холмов»)"
Большое мифологическое путешествие
"Стихи-визитки"
«Книга трех» часть 1
Задания принцессы. Народные и авторские сказки
«Книга трех» часть 2
Дневники Эдварда Лира
«Чудак ещё придёт»
«Юность Бериляки»

2022
«Подкидыш и другие истории о Придейне»
«Большое мифологическое путешествие / Фенийский цикл»
«Сказки зелёных лугов Ирландские сказки»

Работа принадлежит автору.
Убедительная просьба - помнить об авторских правах и относиться к ним с уважением.
Использование произведений без согласия автора и его законных представителей - запрещено!