Подкидыш и другие истории о Придейне

- СЛЕДУЮЩЕЕ ПОКОЛЕНИЕ -
Александра Настечик
Писатель, поэтесса, драматург, переводчик.
( Родилась 28 марта 2007)

Подкидыш и другие истории о Придейне
Автор: Ллойд Александер
Переводчик: Александра Настечик

Посвящается тем, кто мечтал прочитать ещё о мире Придейна, если я напишу
(Ллойд Александер)

Сказка первая. Подкидыш{1}
Расскажу я вам сказку о До’ллбене, величайшем маге в Приде’йне{2}, и трёх ведьмах с болот Мо’рвы, которые нашли Доллбена, когда он был совсем маленьким.
— О, О’рдду, посмотри-ка сюда! - сказала ведьма О’рвен, заметив плывущую по болотам плетёную корзинку. - Бедный утёночек! Он простудится… что же нам с ним делать?
— Какой он сладенький, - сказала третья ведьма, О’ргох, высунув голову из глубин своего капюшона. - Миленький ягнёночек… я бы его съела…
— Помолчи, Оргох, - сказала Ордду, первая ведьма. - Ты уже завтракала. - Ордду была полная, приземистая, с круглым лицом и быстрыми чёрными глазами. В ее лохматых волосах блестело множество заколок. - Мы не можем оставить бедненького малыша тут одного. Ведь он может промокнуть!
— Да, - воскликнула Орвен, показывая на крошечную фигурку в корзине. - Ах, какой милый головастик! Какие у него розовые щёчки и пухленькие пальчики… он улыбается! И машет нам ручкой… но нам надо дать ему имечко! Не может же малыш лежать тут, среди болотец, безымянненький и голенький…
— Если вы спрашиваете меня… - начала было Оргох.
— Никто тебя и не спрашивал, - ответила Ордду. - Орвен права. Надо дать мальчику имя.
— Тут у нас столько имён на земельке валяется, - произнесла Орвен. - Дадим ему какое-нибудь свеженькое, новенькое имечко.
— Было тут у нас одно чудесное имя… его я для особого случая приберегла, - сказала Ордду. - Это имя - Доллбен!
— Замечательное имечко! - закричала Орвен и захлопала в ладоши. - Какой у тебя хороший вкусик, Ордду!
— Действительно вкусно, - фыркнула Оргох. - А почему именно Доллбен?
— Почему бы и не Доллбен? - ответила Ордду. - Имя хорошее… очень качественное и долговечное! Это имя должно быть с мальчиком всю его жизнь!
— Оно должно быть с ним, пока мальчик в нем нуждается, - буркнула Оргох.
Так Доллбен получил имя и стал воспитываться в доме ведьм. Вырос он умным, симпатичным и здоровым мальчиком.
Не стали ведьмы скрывать от Доллбена то, что он найдёныш. И вот, когда Доллбен немного подрос, он стал часто спрашивать у ведьм:
- Кто я на самом деле и каков мир вокруг?
- Что касается остального мирка, - сказала Орвен, - то тебе не стоит мучить этим свою кудрявенькую головушку. Радуйся, что мы нашли тебя, не дали тебе утонуть. А то ты так бы и жил среди рыбок. А это жизнюшка скользкая и холодная.
- Я люблю рыбу… особенно угря, - проскрипела Оргох.
- Тише, Оргох, - сказала Ордду. - Ты всегда о своём желудке думаешь.
Таким образом любознательный Доллбен понял, что спрашивать о своём происхождении бесполезно. Жизнерадостный, старательный мальчик прилежно выполнял любую работу: носил из колодца воду, поддерживал огонь в печи, выгребал золу и рылся в саду. Не было труда, от которого бы Доллбен отказался. Когда Ордду садилась прясть, Доллбен крутил колесо прялки. Он помогал Орвен отмерять длину ниток и придерживал нити, когда Оргох перерезала их ржавыми ножницами.
Однажды, когда три ведьмы варили какое-то зелье, Доллбен остался один и стал помешивать зелье длинной железной ложкой. Он обещал ведьмам, что не возьмёт ни капли жидкости в рот. Но зелье закипело так быстро, что со дна котла поднялось несколько пузырьков и лопнули. Жидкость попала мальчику на пальцы. Доллбен заплакал и засунул обожженные пальцы себе в рот. Услышав его крик, ведьмы вернулись в хижину.
- Бедненький воробушек, - ахнула Орвен, посмотрев на покрывшиеся волдырями пальцы Доллбена. - Ничего, найду какое-нибудь снадобьице для твоих пальчиков и паутинки, чтобы перевязать тебе пальчики.
- Уже поздно, - прохрипела Оргох. - Худшее уже случилось.
А Ордду вздохнула:
- Зато наш гусеночек станет умнее… без му’ки, как говорится, нет науки.
Доллбен тем временем проглотил капли зелья и всё, что казалось таким обычным, стало казаться ему необычным. Он понял, что четыре кузнечных меха, которые лежат у печки - это никакие не мехи, а четыре ветра; а ведро воды в углу наполнено водой из всех морей, рек, озёр, океанов и ручейков, какие только есть на земле.
- А те нити, которые вы прядёте, измеряете и перерезаете, - сказал Доллбен, - это не нити вовсе. Это человеческие жизни. Теперь я знаю, кто вы на самом деле.
- Ох, сомневаюсь я в этом… - весело отвечала Ордду. - Тем не менее, одна капля этого волшебного варева - и ты уже знаешь столько, сколько и мы.
- Слишком много для его же блага, - мрачно сказала Оргох.
- Но что нам теперь делать, господа хорошие? - взвыла Орвен. - Он был таким маленьким-сладеньким-невинненьким птенчиком… у нас тут и без него знаньиц прудик пруди… а теперь проглотил он это зельице и получил знаньица!
Повернулась Ордду к Доллбену и сказала:
- Миленький наш цыплёночек, пора нам прощаться. Ты все мечтал мир посмотреть и себя показать… и теперь твои мечты сбылись!
- А на прощаньице сделаем мы тебе подарочек! - сказала Орвен. - Чтобы ты не забывал нас.
Открыла Ордду сундук, железом окованный, и давай рыться в нем.
- Вот, гляди! Самое то для смелого молодого цыплёночка. Меч!
Поглядел Доллбен на меч и удивленно вздохнул. Рукоять этого меча была вся самоцветами усыпана, и так ярко сияли эти самоцветы, что мальчик чуть не ослеп.
- Возьми меч, утёночек ты мой! Будешь ты великим воином, все тебя будут слушаться.
- Красивый меч, - улыбнулся Доллбен.
- Но меч этот - с подвохом, - сказала Ордду. - Много воинов держали этот меч в руках, но всякий раз они погибали, и меч возвращался к нам. Власть - штука непростая. Захватить ее просто, а удержать - трудно. А многие люди идут ради власти на всевозможные подлости. Боюсь, что ты тоже станешь таким.
Подумал Доллбен и сказал:
- Нет, не возьму я такой меч. Это скорее проклятие, чем дар.
Взяли ведьмы меч обратно, положили в сундук.
Тогда вынула Ордду из сундука арфу. Арфа была красивая, резная, а струны у неё были золотые.
- Вот, возьми арфу, воробушек. Сделаешься ты великим бардом{3}. Многие века тебя будут помнить!
- Но память, мой милый - странная штука, - сказала Орвен. - Вот бывает так, что несколько веков человека помнят, а потом забывают.
И тогда достала Ордду из своего сундука книгу в кожаном переплёте. Книга эта была толстенная, старая, паутиной покрытая. Стряхнула Ордду с книги паутину и пыль.
- Неспроста эта книга такая тяжёлая. В ней все знания мира хранятся, - говорит Ордду.
- Мудрость - штучка редкая, - сказала Орвен, - потому её так высоко и ценят.
- Почему-то, - сказала Ордду, - люди, что приходят к нам за помощью, всегда просили всякие небывалые чудеса - сапоги-скороходы там, шапку-невидимку и прочая. Мудрость - удивительная вещь. Чем больше мудрости ты отдаёшь, тем больше получаешь, а чем больше ты используешь мудрость, тем больше она становится. И помни - ничто, и мудрость в том числе, не даётся просто так.
- Так отдайте же мне книгу, - закричал Доллбен.
- Хорошо, - ответили ведьмы. - Но чем дороже сокровище, тем выше цена. Но это был твой выбор. Так что иди! Прощай, Доллбен.
И пошёл Доллбен прочь из домика трёх ведьм. Мальчику очень хотелось узнать - что же таит в себе эта книга, которую ему дали Ордду, Орвен и Оргох? Так что, когда хижина ведьм скрылась из поля зрения, он начал читать таинственную книгу. Из книги Доллбен узнал о том, о чем раньше и понятия не имел: о дальних звёздах и планетах, о синих морях…
Огромная книга показалась мальчику легче пёрышка, и Доллбен почувствовал такую радость, что начал подпрыгивать на ходу.
- Почему ведьмы сказали мне, - кричал Доллбен, - что за мудрость мне придётся заплатить дорогую цену? Да какая же цена тут может быть? Наоборот: мудрость - это ОЧЕНЬ ВЕСЕЛО!
***
Долго шёл Доллбен…
Наконец, он пришёл в деревню, где все веселились, отмечая какой-то праздник. Там мальчик остановился на ночлег, а утром продолжил свой путь. Иногда он останавливался, садился где-нибудь и читал волшебную книгу. Но теперь книга рассказывала ему об ужасных вещах… о смерти, о болезнях, о войнах… узнал мальчик и о том, что та деревня, где он ночевал, скоро будет разрушена. И теперь Доллбен понял, что в мире много горя. Чем дальше он читал, тем тяжелее становилось у него на душе. Мальчик заплакал и упал наземь. Всю ночь он лежал на земле, разбитый отчаянием. А наутро Доллбен с трудом нашёл в себе силы, чтобы встать и продолжить путь. Кости его болели, спину ломило…
Вскоре после пробуждения Доллбен решил попить воды из прохладного ручейка. И когда его лицо отразилось в воде, то он отпрянул назад от ужаса.
Его волосы стали седыми, тело - хрупким и изможденным, вены на руках - узловатыми, щеки глубоко впали и покрылись бороздами морщин.
- Ведьмы были правы, - тяжело вздохнул Доллбен. - Я-то думал, что знания - это радость, а на самом деле - это тяжкий груз.
Книга лежала рядом с ним на траве. Ее последние страницы ещё не были прочитаны, и Доллбен уже захотел вырвать их и разодрать в клочья. Однако он вовремя сдержался и сказал:
- Я начал читать эту книгу и теперь должен закончить, чего бы мне это не стоило!
Со страхом и не охотой Доллбен снова приступил к чтению книги. Но теперь читать было не так страшно, как тогда. Читая книгу, Доллбен осознал многое: что Мать Земля всегда отдаёт то, что отдали ей; что как бы коротка ни была человеческая жизнь, сколько бы горя и зла ни было в ней, но ценится она высоко, независимо от того, чья это жизнь; что за концом одного дня следует начало другого… а главное, Доллбен осознал такую истину:
«ГДЕ КОНЧАЮТСЯ ЗНАНИЯ, ТАМ НАЧИНАЕТСЯ МУДРОСТЬ.
И МУДРОСТЬ ДАЁТ НЕ ГОРЕ, А НАДЕЖДУ!»
Долго ли, коротко ли шел Доллбен, а увидел он крестьянина на телеге. Говорит крестьянин:
- Садись, дедушка, подвезу тебя. Книга, которую ты несёшь, должно быть, ужасно тяжёлая!
- Нет, спасибо, - покачал головой Доллбен. - У меня достаточно сил, чтобы дойти до конца своего пути! Я пока не знаю, где конец пути, но хочу найти его…
- Что ж… - сказал крестьянин. - Пусть у тебя будет достаточно удачи, чтобы дойти до этого конца.
- Удача? А зачем мне она? Важнее надеяться, что дойдёшь до конца…

Сказка вторая. Волшебный камень{4}
А эта сказка, ребята, будет о простом крестьянине Маи’боне. В тот день он ехал в телеге и увидел старого-престарого человека, такого худого и слабого, что Маибон засомневался, что старик сможет дойти до ближайшего села’, и решил подвезти старика. Но последний отказался, и Маибон поехал домой{5}. А дома Маибон сказал своей жене Модро’н:
- Жёнушка, как же это ужасно - стать старым! Кости болят, глаза плохо видят, спина горбится, зубы становятся некрепкими… и кормят тебя одной кашей, будто ты маленький ребёнок. Нет судьбы хуже этой!
- Есть, - сказала Модрон. - Когда ни зубов, ни каши нет! Маибон, хватит себя жалеть. Лучше ступай поработай. Коль весной не посеешь, осенью не пожнёшь{6}! Если не будешь работать, то и сам не поешь, и меня, и детей голодными оставишь!
Повздыхал Маибон, поворчал и пошёл работать. День был хороший, солнечный, но даже это не подняло настроение крестьянину. Лезвие его топора было покрыто зазубринами, топорище раскололось, у пилы лишь половина зубьев осталась, а мотыга, до этого новенькая и блестящая, стала ржаветь.
- Мои инструменты подряхлели, как и тот старик, которого я сегодня встретил, - сказал Маибон. - И Солнце уже не так сильно греет… и у Луны края теперь какие-то погрызенные… и плащ мой уже поизносился… а я в ещё худшем состоянии! По утрам я не могу удержаться от зевания… за обедом пропадает аппетит… а ночью я плохо высыпаюсь. Даже страшно подумать, что будет потом!
Но тут Маибон заметил какое-то существо, которое прыгало и металось где-то поблизости. Сначала крестьянину показалось, что это его свинка жёлуди ищет. Пригляделся Маибон и увидел… что же он увидел? Низенького, коренастого человечка с рыжими волосами и такой же бородой. Это был гном. Он пытался высвободить ногу, которую придавило бревном. Гном закрыл глаза и задержал дыхание.
- Что? - сердито спросил гном. - Ты ещё видишь меня?
- Вижу, вижу! - рассмеялся Маибон.
- Я не могу сделать это! - проворчал гном. - В моей семье все могут становиться невидимыми! Задержал дыхание, закрыл глаза, и - хоппа! - стал невидимым! Но не я! Не До’ли! Это так меня зовут - Доли. Эй, ты, громадина нескладная! Что ты тут стоишь и тупо глаза пялишь? Помоги мне ногу освободить!
- Судя по твоей внешности и твоему желанию стать невидимым, ты гном!
- Ишь ты, догадался! Давай, хорош уже стоять и пялиться на меня! Помоги!
- Говорят, если человек поможет гному или ещё кому-то из Благого Народа{7}, то и гном ему поможет! - сказал Маибон.
- Ха! Ты и до этого додумался, громадина неуклюжая! Я-то хорошо знаю людей! Все они поголовно корыстные. Помогут какому-нибудь гному, так сразу давай его эк… эк… помыкать им, в общем! Сделай то, сделай сё, принеси пятое, подай десятое. Но если таковы законы сказок, то я тебе помогу! Давай, помогай уже, - кричал Доли.
Взял Маибон топор и разрубил бревно, а затем отодвинул обрубок бревна в сторону, чтобы гном мог высвободить свою ногу.
- Ну и что ты от меня требуешь? - спросил Доли. - Знаю я вас, людей. Всегда они от гномов требуют что-то такое, от чего никакой пользы нет. Золото там, серебро, каменья самоцветные, одежды нарядные и прочая ерунда… только некоторые что-нибудь полезное просили. Топор, который сам рубит и никогда не затупляется, или корзину, что всегда полна едой, например!
- Я слышал, - сказал Маибон, - что есть у Благого Народа такие камни, которые человеку вечную молодость обеспечивают. Вот бы мне такой камень!
- Ладно, дам я тебе такой камень. Но помни, что нельзя переоценивать силы этого волшебного камня. Хотя если ты настаиваешь, то я дам тебе камень. Но смотри - не пожалей потом о своём желании!
Порылся Доли в кожаной сумке на своём поясе и достал оттуда горстку разноцветных камней. Затем гном выбрал самый большой камень и протянул Маибону, а потом убежал прочь.
***
Обрадованный Маибон побежал домой. На ходу он подпрыгивал, хлопал в ладоши и радостно выкрикивал:
- Ура, ура! Не состарюсь я теперь, а буду вечно молодым! Не будет в моих волосах седых прядей, а на лбу не будет ни морщинки! Траляляляля!
Вернувшись домой, Маибон рассказал жене о гноме и волшебном камне, но Модрон даже не разделила его радость и сказала, насмешливо покачав головой:
- Какой же ты эгоист, Маибон! Ну почему ты не попросил у гнома… скажем, новой одежды для наших детей? Или новое платье для меня. Или хотя бы починить крышу. А гном тебе вместо вечной юности вот что дал! Маленький камешек…
Маибон подумал, что жена его всё-таки права, и швырнул камень в догоревшую печь. Всю ночь он думал - как бы отомстить гному? А утром… утром Маибон проснулся и ощупал свои щёки.
- УРА! - закричал он. - Даже намёка на пробивающуюся бороду нет! Не обманул меня гном!
- Не говори мне о бородах, - сказала Модрон. - У нас с курами беда. Те яйца, что уже снесла наша курица, даже не вылупились.
- Это уж ее куриное дело, - отмахнулся Маибон. - Ты что - не видишь, какое чудесное событие произошло со мной? Я ни на минуту не состарился. Да благословят боги этого гнома!
- Я же говорила, что ты - эгоист. Только о себе и думаешь. Вот ты будешь молодым, полным сил, а я стану сгорбленной, морщинистой, седой! А наши дети? Они вырастут, обзаведутся семьями, родят своих детей… а ты будешь моложе любого из них! Глупо это!
Маибон не обратил внимания на слова жены и только сунул камень в карман.
***
На следующий день яйца так и не вылупились.
- И с коровой нашей беда, - сказала Модрон мужу. - Она уже должна отелиться, но нет никаких признаков того, что она готова родить!
- Это уж её коровье дело, - буркнул Маибон. - Всё случится в своё время.
Даже не позавтракав из-за отсутствия аппетита, Маибон пошёл в поле. Однако он очень удивился, когда заметил, что ни одно из семян, что он посеял, не взошло.
- Странно… - задумчиво произнёс Маибон.
- Это все из-за камня, - сказала Модрон мужу. - Избавься от него как можно скорее!
- Ничего подобного! - смеялся Маибон.
Но Модрон очень настаивала, и Маибон неохотно выбросил камень в окно.
На следующее утро Маибон и Модрон обнаружили камень лежащим на подоконнике, как ни в чем не бывало!
- Видишь, - сказал Маибон, - камень-то вернулся! Значит, я должен его хранить при себе.
- Избавься от него, - кричала Модрон. - С ребёнком нашим теперь беда! Зубы у него так и не выросли, а уже должны прорезаться!
Маибон опять выбросил волшебный камень, но теперь не в окно, а в колодец. Но, когда Модрон брала из колодца воду, то в ведре лежал тот самый камень!
Теперь Маибон по-настоящему испугался за себя.
- Ничто не происходит так, как следует, - взвыл он. - Все дни повторяются по одному сценарию. Зачем мне теперь сеять - ведь семена не прорастают? Какой смысл принимать пищу, если я не голоден? Скука смертная! Доли! Дооооолииии! Где же ты? Бери назад свой камень!
И тут Маибон увидел, что на пне возле дома сидит Доли.
- Ах, это ты! Злодей! Обманщик! - гневно вскричал Маибон. - Я тебе жизнь спас, а ты… а ты… а ты…
- Я тебя предупреждал, - проворчал Доли.
- Я пытался избавиться от камня, - сказал Маибон. - И в колодце топил, и в окно выбрасывал. А он назад возвращается!
- Потому что ты не очень хотел от него избавиться!
- А теперь очень хочу! Бери камень назад. Я состарюсь, но зато смогу с гордостью сказать, что моя жизнь была наполнена смыслом. Я усвоил урок!
Отдал Маибон камень гному и пошёл домой. И Доли тоже ушёл.
***
О, как же обрадовался Маибон, увидев, что ветви на яблоне гнутся до земли под тяжестью плодов, а поле покрылось зелеными ростками! Маибон быстро побежал домой, расцеловал жену и детей и рассказал им, что избавился от камня.
С тех пор Маибон не встречал ни гномов, ни фей, ни эльфов - никого из Благого Народа - и был вполне рад этому.

Сказка третья. Настоящий волшебник{8}
У королевы Ре’гат из дома Лли’ра Молчаливого{9} - знаменитого клана волшебников - была дочь А’нгарад. Принцесса была невероятно хороша собой: её рыжие волосы отливали медью, а глаза были серо-зеленые, словно морская вода. На такой красавице хотели жениться все. Вот только Ангарад была волшебницей, следовательно, она могла выйти замуж только за волшебника - таковы были традиции дома Ллира.
- Дурацкая традиция, если честно, - говорила Ангарад своей матери. - Мне эта церемония выбора жениха не очень нравится. Это ужасно глупо - склонять голову в знак почтения и улыбаться, когда хочется хмуриться и грустить, или изображать интерес, когда тебе скучно до слез. Я даже не могу выбрать спутника жизни сама.
- Но таковы наши традиции. Как говорится, закон суров, но это закон! - сказала Регат. - Хотя ты можешь выбрать себе мужа - но он обязательно должен быть волшебником.
- Волшебные силы - не обязательно, мамуся, - помотала головой Ангарад. - Главное - чтобы я его любила и чтобы он меня любил.
- Конечно, это так, солнышко. Но для принцессы это не всегда правильный выбор. Ведь так ты и простолюдина какого-нибудь полюбишь!
И королева Регат объявила, чтобы к ее дочери сватались только маги высшей категории.
***
Первым к принцессе посватался чародей, которого звали Ги’лдас. Он был полный и пузатый, а его толстые щёки блестели, точно вымытые окна. За Гилдасом следовала огромная свита, а сам он был одет в роскошный наряд, расшитый золотом. Волшебник Гилдас ни с кем не поздоровался, а просто растолкал локтями толпу придворных и подошёл к трону.
- Благородные леди, - сказал Гилдас, - позвольте мне обойтись без лишних формальностей. Свободного времени у меня мало, я с трудом нашел время сюда приехать. Так что давайте быстренько-быстренько уладим все дела и решим вопрос о денежном вкладе принцессы как одной из сторон брачного соглашения!
- Ах, так! - вспылила Ангарад прежде, чем королева успела что-то сказать. - Брачное соглашение! Денежный вклад! Придержи коней, Гилдас! Если ко мне сватается волшебник, то пусть он сперва покажет, на какие чудеса способен!
Гилдас высокомерно отвечал:
- Ангарад, дорогуша, зачем тратить время на такие мелочи? Моя репутация идёт впереди меня, а мой магический талант ВЕЛИК!
- Если это действительно так, то изволь-ка порадовать нас своим мастерством, - сказала Ангарад.
Сопя и вздыхая, волшебник Гилдас попросил одного слугу принести ему колпак со звёздами, другого - плащ, украшенный странными знаками, а третьего - золотой посох.
Подготовившись таким образом, чародей стал шептать заклинания и рисовать посохом на полу какие-то символы. Все это время принцесса Ангарад болтала ногами, стучала пальцами по подлокотнику трона и задумчиво смотрела в окно. Даже Регат не могла скрыть своего недовольства, которое она обычно маскировала вежливой улыбкой.
Гилдас продолжал бормотать заклинания. Затем он начал хлопать руками, а потом стал делать энергичные движения, как будто месил тесто. Вскоре в воздухе появилось темное облако. Гилдас продолжил колдовать… облако разрасталось и вскоре тьма заполнила весь зал. Наконец, Гилдас хлопнул в ладоши и тьма рассеялась.
- Ну как, Вам понравилось? - спросил он.
- И это все? - съехидничала Ангарад. - Зачем прикладывать такие усилия, чтобы превратить день в ночь? Ведь ты же просто мог немного подождать, пока настанет ночь. И ночь настанет - темная, звездная, иссиня-чёрная…
- Тогда, милая принцесса, я продемонстрирую вам такое волшебство, какое тебе и не снилось. Я наколдую метель! Метель, наколдованную мной, всегда принимали восторженно.
- Метель? А не лучше ли просто дождаться зимы?
- Тогда, может, тебя устроит появление праздничного блюда? Жареный гусь? Прохладительные напитки? Сладости?
- Мы своим поваром довольны, - пожала плечами Ангарад. - Шёл бы ты к себе домой…
Гилдас был недоволен тем, что гордая девица не оценила его искусство по достоинству.
- Если я буду критиковать других магов, что сватаются к принцессе, то поступлюсь своими принципами, - сказал он королеве Регат. - Но уж будьте уверены, Ваше величество: нет на земле такого чародея, что превзошёл бы меня.
Но королева Регат потребовала, чтобы следующий претендент на руку ее дочки показал своё искусство. Следующего жениха звали Гримго’вер. Он был худощавый, длиннолицый, с чёрными густыми бровями, чёрной же кудрявой бородой и тонкими губами. Свита Гримговера была одета во всё чёрное.
- Дом Ллира, - сказал Гримговер, - всегда славился своими могучими волшебниками, а также своевольными дочерьми. Выйди за меня замуж, Ангарад. Волшебники в моем роду не менее могущественны, чем волшебницы из твоего рода, и сыновья, рождённые от нашего союза, будут великими магами.
- Это союз между нами, - заявила Ангарад, - а не между нашими кланами. И если ты считаешь, что у нас родятся не дочери, а именно сыновья, то ты, наверно, великий провидец! Но думаю, что у тебя есть и другие магические способности. Покажи же нам своё умение.
Гримговер отошёл в сторонку, поднял руки и начал читать заклинание. И тут буквально из ниоткуда появились жуткого вида существа. Они рычали, скалили зубы и щёлкали челюстями. У одних из ноздрей вылетал огонь, а другие размахивали длинными и острыми хвостами. Королева Регат испугалась, но никак не показала, что ей страшно. А Ангарад смотрела на чудовищ равнодушно.
- Дорогая Ангарад, - сказал Гримговер, разозлившись из-за того, что принцесса не обратила внимание на чудеса, сотворенные им, - это не просто магия. Эти существа явились из моих кошмаров. Только я могу оживлять свои сны с помощью магии.
- Я вижу, что ты гордишься своим талантом, - сказала принцесса. - Но животные в нашем лесу мне нравятся больше. Олени и барсуки гораздо симпатичнее этих существ.
Гримговер прошептал какое-то заклинание и чудовища исчезли. Затем Гримговер занял своё место позади Гилдаса, и соперники злобно посмотрели друг на друга. Регат сказала дочери:
- К сожалению, больше женихов нет.
Но тут Лорд-Распорядитель что-то прошептал королеве на ухо.
- Хотя… к тебе посватался ещё один человек. Его имя Гера’нт. Раньше мне не доводилось слышать об этом волшебнике.
Ангарад передернула плечами и сказала:
- Думаю, что он будет таким же скучным, как Гилдас и Гримговер…
Но вот Герант вошёл в зал. Одет он был просто, свита за ним не шла, волшебного жезла или посоха у него тоже не было, но зато лицо у Геранта было очень красивое и весёлое. Ангарад сразу понравился этот юноша, но она не подала виду и сказала:
- Уважаемый Герант, каким волшебством ты нас удивишь?
- Ангарад, разве юноша покоряет сердце девушки с помощью магии? - улыбнулся Герант. - Мне кажется, что он может покорить сердце любимой девушки своей любовью…
Герант посмотрел прямо в глаза Ангарад, и принцесса осознала, что иного возлюбленного ей и не нужно. Регат велела Геранту, чтобы тот показал, на какое волшебство он способен.
Герант не размахивал волшебным жезлом, не бормотал заклинаний, он просто запел. Он пел о людях и животных, о реках и лесах, о синих небесах, про разные народы, про красоту природы… и все увидели, что Солнце засияло ярче, а Небо стало более голубым. Затем он протянул руки, и из его простого жеста появились голуби и начали кружиться вокруг него. В пальцах Геранта распустились цветы, а потолок зала превратился в огромный небесный купол, усеянный звёздами.
Принцесса улыбнулась и встала с трона, а затем обратилась ко всем людям в зале:
- Я сделала свой выбор! Моим мужем станет Герант. Ведь только он завоевал мое сердце!
Крики радости заполнили зал, когда Ангарад шагнула навстречу Геранту, чтобы обнять его. Но тут между ними втиснулся Гримговер и злобно прокричал:
- Это всё обман! Герант - самозванец! Шарлатан! Вон его, вон!
- Он обманщик! Жалкий фокусник, - не отставал Гилдас. - Мой коллега прав!
Принцесса уже собралась сказать что-то в защиту Геранта, но Регат приложила палец к губам, заставив дочь замолчать. Королева встала и сурово посмотрела в глаза Геранта:
- Ты слышал эти обвинения? Это правда?
- Да… - сказал Герант. - Я не волшебник. То, что я вам показал, я сделал сам. Например, голуби - это всего лишь кусок ваты. Цветы - это раскрашенная бумага. Звёзды - лишь горстка мелких блестящих камушков.
- Как ты осмелился прийти к нам в образе волшебника?.. - прошипела Регат. - Моя дочь выбрала тебя по ошибке!
- Нет, не по ошибке! - вскричала Ангарад. - Ошибкой было бы, если я выбрала другого!
- Может быть, ты и права, - ответила Регат. - Но ты пошла наперекор древним традициям нашего клана! Марш в свою комнату, дрянная девчонка!
И Ангарад пошла к себе в комнату. Геранта же просто выставили за ворота.
Но девушка не стала сидеть сложа руки у себя в комнате, а сбежала. За стенами дворца принцесса обнаружила Геранта, который будто бы догадался, что Ангарад убежит.
Когда же влюблённые пошли прочь от замка через лес, день вдруг потускнел и небо потемнело. Это Гилдас наколдовал ночь. Тогда Ангарад достала из складок плаща маленький золотой шарик и прикоснулась к нему. Золотой шар засиял, и его Свет разогнал тьму. Затем на пути у принцессы и ее возлюбленного встали страшные существа, вызванные Гримговером. Но Ангарад и Герант смело подошли к ним и посмотрели в их страшные глаза, и чудища исчезли.
Когда Ангарад и ее возлюбленный подошли к лесу, то на них обрушилась настоящая метель. Но двое влюблённых держались вместе и, согревая друг друга теплом своих сердец, прошли сквозь бурю невредимыми. А там, где на снегу остались их следы, потом распустились цветы…

Сказка четвёртая. Озорная ворона{10}

Как-то великий мудрец Ме’двин, защитник лесных зверей, велел всем зверям прийти к нему на совет. И все звери лесные, птицы небесные и рыбы морские - и статный, красивый олень, и слепой мохнатый крот, и быстрокрылый орёл, и маленький крапивник - собрались на совет в Долину Медвина. Только животные могли пройти в это место.
И вот все животные пришли в долину Медвина. Медвин стоял перел ними - высокий, босой, медно-загорелый, одетый в темные одежды, с длинной белой бородой, доходящей до пояса.
- Итак, начнём совещание! - сказал Медвин приятным низким голосом, ничуть не ослабевшим за долгие годы его жизни. - Вы все, наверно, помните - когда чёрные воды затопили земли Придейна, я построил корабль и отвёз ваших прадедов в это место{11}. И я вынужден вас предупредить - нам опять угрожает опасность.
Ворона Ка’двир, которую все сокращённо звали Кар-Кар, грубо прокаркала:
- Что? Опять потоп? Утки и прочие водоплавающие птицы от этого только обрадуются! А у меня гнездо высоко-высоко на дереве! Мне-то что!
Медвин мягко сказал:
- Ох, Кар-Кар, ты точь-в-точь как твой предок, во’рон, что путешествовал со мной тогда. Такая же насмешливая и вредная! Опасность, что грозит нам, более страшная. Король Ара’ун{12} хочет поработить всех живых существ Придейна, чтобы они подчинялись его злой воле. Его рабами уже стали гвитэ’йнты, птицы, похожие на орлов{13}. И скоро Араун пришлёт в нашу долину Охотников{14}.
- Да на кой Охотникам ворона! - грубо каркнула Кар-Кар. - Я быстро летаю, Охотники меня не поймают!
Медвин лишь помотал головою:
- Даже ты, Кар-Кар, когда-нибудь будешь рада любой помощи!
Кар-Кар пожала плечами и посмотрела на орла Эдирнио’на, сидящего на руке у Медвина.
- О друг орлов, - сказал Эдирнион, - я буду высматривать Охотников вместе со своими родичами. Глаза наши зорки, а крылья мощны. Если Охотники вторгнутся в нашу долину, я предупрежу остальных.
- Только к Солнцу не подлетайте, если не хотите обжечь крылья! - съехидничала Кар-Кар. - А если надо будет наблюдать за Охотниками, то пошлите меня. Я летаю гораздо быстрее и выше
Орёл собрался клюнуть Кар-Кар, но та вовремя отскочила. Затем к Медвину подошёл волк Бринах и сказал:
- О друг волков, я с моими родичами буду патрулировать лес. Наши челюсти сильны, а зубы острее бритвы. Как только Охотники войдут в лес, то мы покусаем их!
- Ха-ха! Лучше следи за своим хвостом - не нацепляй на него репейника! Я и сама Охотников клевать горазда - мой клюв острее твоих зубов! - прокаркала Кадвир.
Следующим был комар по имени Гвибеддин. Он сказал Медвину:
- Друг комаров! Мы, комары, малы и слабы. Но и мы сделаем посильный вклад в защиту нашей Долины.
Ворона лишь отпустила очередное ехидное замечание:
- Эх ты, букашка маленькая! Да тебя попробуй разглядеть! Сидел бы ты где-нибудь, прятался - Охотники тебя и не сыщут.
Гвибеддин обиделся на ехидную Кадвир и спрятался. А в это время к мудрецу Медвину подползла паучиха по имени Не’дир и сказала:
- Друг пауков! Мы в воинском искусстве не сильны - мы больше рукодельничаем. Но и мы, чем сможем, поможем.
- Ползи прочь, бабка старая! Сиди и плети паутину, - злобно прокричала Кар-Кар.
К Медвину по очереди подходили разные животные, предлагая помощь. Совы обещали, что будут вести ночной дозор; зайцы - что будут запутывать следы; пчелы - что станут жалить врагов. Последней приползла черепаха Круган-Краган.
- О… Медвин… - медленно произнесла черепаха, - мы… черепахи… не… умеем… бегать… и запутывать след… и летать… не можем… зато мы… тверды… и… устойчивы.
Сказала так черепаха и уползла прочь. Но Кадвир опять отпустила ехидную шуточку:
- Эй, черепаха! Кончай тут Медвину зубы заговаривать! Спрятала бы ты хвост, втянула голову и сидела где-нибудь подальше. Слыхала, что ты недавно с улиткой в догонялки играла. И кто победил? Хороша армия! Комары, пауки да черепахи!
Некоторые животные из долины Медвина стали укреплять свои жилища. Бобры превратили свои хатки в крепости, кроты вырыли очень глубокие норы… все предлагали Кадвир убежище, но она отказывалась, полагаясь только на себя, свой ум и свои крылья. Но вот однажды стая орлов прилетела к Медвину, и орлы обьявили, что Охотник явился в долину. Волки покинули свои логовища, медведи - берлоги, лисы - норы: все были готовы вступить в бой… Кадвир же сидела, раскачиваясь на ветке, и задирала Охотника.
В долину Медвина пришёл Охотник Аннуна. Он был одет в звериную шкуру, на поясе его висел кинжал, за плечами - лук и колчан со стрелами. Он незаметно подобрался к дереву и накинул на Кадвир сетку. Но ворона перегрызла сетку клювом… тогда Охотник стал стрелять из лука прямо в Кадвир. Но она всякий раз отскакивала. Затем Кадвир взлетела и хотела надсмеяться над врагом. Но Охотник бросил в неё камень, и ворона бессильно упала на траву. Все её попытки взлететь были тщетны, так что она пошла по земле, волоча сломанное крыло. Сейчас бы она с радостью приняла любую помощь… Обрадовался Охотник, схватил Кадвир и собрался было уйти из долины. Но тут его окружило облако пыли. Кадвир подумала, что Охотник совсем лишился рассудка - он ни с того ни с сего начал хлопать ладонями по лицу и махать руками. Только потом ворона услышала, что облако жужжит. Это были комары! Испугался Охотник и выронил Увидала это Кадвир и сказала:
- Уж прости ты меня, Гвибеддин, что смеялась над тобою. Ты даже отважнее, чем орлы!
- Поторопись, - прожужжал комар. - Охотник близко!
Долго упрашивать Кадвир не пришлось. Комары спасли её от стрелы охотника, а также дали время немного отдохнуть. Ворона вновь побежала так быстро, как только ей позволяли сломанное крыло, маленькие лапки и мёртвые ветки, валяющиеся на земле. Но, как бы то ни было, даже комары не спасли долину от Охотника, и вороне пришлось спрятаться в кусты. Но кусты, как на грех, оказались редкими. Так что она вылезла из кустов. Но, в то же время, Кадвир осознала: чем легче ей убегать от Охотника, тем легче Охотнику ее поймать.
Неожиданно Кадвир услышала гневный вопль охотника. Он махал руками и извивался, будто попался в свой же силок. Это пауки сплели паутину и оплели ею врага. Через несколько секунд паучиха Недир спустилась к Кадвир на своей невидимой ниточке. Она сказала:
- Мы, прядильщики и ткачи, сделали всё возможное. Но даже самую крепкую паутину можно разорвать… так что беги скорее, пока Охотник совсем тебя не настиг!
Охотник разрезал паутину кинжалом и опять погнался за Кадвир. Так добежали они до пропасти. Крыло Кадвир было сломано, так что улететь она не могла. Но, когда охотник был совсем близко, он споткнулся о камень и упал в пропасть. Тут ему и конец пришёл!
Ужас Кадвир сменился облегчением. Она запрыгала, замахала здоровым крылом и защелкала клювом.
Неожиданно из-под камня высунулись ноги и голова… это была Круган-Краган.
- Я… давно… простила тебя за то… что ты надо мной насмехалась… - медленно проговорила черепаха. - Мы… черепахи… не воинственные. Бегать… мы не умеем… и летать… тоже… Но мы тверды и устойчивы…
- Твоя твёрдость и устойчивость спасла мою жизнь, - сказала Кадвир. - Я тебе за это очень благодарна!
***
Теперь Долина Медвина была свободна, а животные вышли из своих укрытий. Кадвир отнесли к Медвину, чтобы тот позаботился о ее больном крыле.
- Ах, Кадвир, я и не думал, что ты так скоро придёшь… - рассмеялся Медвин. - Надеюсь, что после того, как твоё крыло заживет, ты поможешь зверям так же, как и они тебе.
- Теперь я не буду смеяться над теми, кто меньше и слабее меня! - сказала ворона. - В любом случае, я… да, это была я! Я выгнала охотника! Я всех спасла!
- Может, и так… - сказал Медвин. - В любом случае, иди с миром. Мир велик - даже для такой вредной вороны, как ты.

Сказка пятая. Меч Дирнвин{15}

Когда Ритт стал верховным королём Придейна, то ему вручили меч, который назывался Ди’рнвин. Рукоять его была украшена драгоценными камнями, лезвие было сковано лучшими кузнецами страны, а на ножнах были написаны слова:
Дирнвин волшебный вынуть из ножен
Лишь человек благородный сможет,
Чтоб справедливо править страной
И с силами зла выходить на бой.
И если не верите, сами проверьте -
Этот меч победит Повелителя Смерти!{16}
О происхождении Дирнвина практически ничего не было известно. Говорили только, что им владел ещё Ри’ддерх Ха’эль, прапрадед Ри’тта, и что на Дирнвине лежит какая-то древняя магия.
Однажды Ритт и его приближённые охотились в лесу. В пылу погони Ритт промчался по полю, на котором стоял дом пастуха А’мриса, и сломал ворота его хлева. Амрис обратился к Ритту:
- Ваше Величество, прошу тебя - почини ворота моего хлева! Сам я стар, слаб и не могу их починить…
Ритт отвечал:
- Обещаю, что сделаю это!
Заметив, что во время разговора с пастухом его спутники ускакали далеко вперёд, король вскочил на коня и уехал прочь. Целый день он охотился, а к вечеру воротился в замок, усталый и сонный. Там его ждали советники с такими срочными делами и таким количеством неотложных вопросов, что он забыл о своем обещании, которое дал пастуху.
Однако на следующее утро, когда Ритт выехал на соколиную охоту, у ворот стоял пастух с ягненком на руках.
- Король, почини мои ворота, - вскричал Амрис, ухватившись за стремя Ритта. - Мои овцы уже разбежались - остался лишь этот ягнёнок.
- Разве я не дал тебе слово? - резко ответил Ритт, злясь на себя за то, что забыл о своём обещании, но еще больше злясь на то, что пастух посмел упрекнуть Ритта в присутствии его вельмож. - Твои заботы невелики и будут улажены в свое время. И вообще, отстань от меня!
Сокол, сидевший на запястье Ритта, в нетерпении забил крыльями. Ритт пришпорил коня, грубо велел пастуху отпустить стремя и поехал прочь.
В тот вечер Ритт пировал в своем большом зале. Вино лилось рекой, столы ломились от яств. Воины короля вспоминали былые подвиги, придворные музыканты играли песни. Ритт даже не вспоминал о своем обещании…
На следующий день Ритт собрал совет со всеми своими советниками и военачальником, чтобы обсудить политические и государственные дела. В разгар совета, освободившись от стражников, которые пытались его удержать, Амрис вошел в тронный зал и упал на колени перед королем.
- Король, почини мои ворота, - вскричал он, протягивая тело ягненка. - Я почитал тебя как достойного короля и праведного человека, но теперь мои овцы потерялись, а ягненок, лишившись матери, умер…
- Пастух, - предупредил Ритт, - я приказал тебе больше не беспокоить меня. Как ты смеешь приходить на мой совет? Здесь взвешиваются серьезные дела.
- Сир, - ответил пастух, - разве это не серьезное дело, когда обещание короля остается невыполненным?
- Что, пастух, - вскричал Ритт, - ты хочешь сказать, что я был неверен своему слову?
- Нет, сир, - просто ответил пастух, - я только говорю тебе, что до сих пор ты его не выполнил!
Лицо Ритта покраснело от такого упрека, и он гневно поднялся со своего трона, чтобы ответить:
- Пастух, как ты смеешь так со мной разговаривать! Разве ты называешь своего короля клятвопреступником?
- Это ты говоришь, государь, а не я, - ответил Амрис.
Разгневался Ритт, взял в руки свой меч и отрубил пастуху голову… но как только Ритт увидел мертвого пастуха, то закрыл лицо руками и отбросил меч в сторону.
Собрались советники вокруг Ритта и сказали:
- Сир, это был тяжкий поступок. Тем не менее, пастух за что боролся, на то и напоролся. Из-за того, что он в глаза назвал тебя лжецом, в стране могло начаться восстание.
Сначала Ритт не хотел даже слушать советников, но они настаивали на своём. В итоге он сказал:
- Я убил Амриса, исполняя свой долг. Но чтобы показать, что я не держу зла, позаботься о том, чтобы жена и дети пастуха получили по кошельку, наполненному золотом, и по лучшему барану и овце из моего стада; и пусть они никогда ни в чем не нуждаются.
Все придворные восхваляли мудрость и щедрость Ритта. Но в ту ночь в своей опочивальне, когда Ритт отложил оружие, на ярких ножнах Дирнвина он увидел темное пятно засохшей крови. Как ни старался он вытереть ножны, темное пятно не смывалось…
На следующий день главный советник Ритта сказал:
- Сир, мы бы с радостью выполнили твоё повеление, но у пастуха нет ни жены, ни детей.
Военачальник Ритта, услышав это, вышел вперед и сказал королю:
- Сир, у вас был обычай награждать тех, кто хорошо служит вам. Раньше, когда земля оставалась без наследника, ты дарил ее другим лордам. Отдашь ли ты это владение мне?
Ритта колебался, взвешивая просьбу военачальника, но думал и о том, как хорошо будет, если земля пастуха увеличит его собственные владения. Затем он сказал:
- Пастух оскорбил меня. Будет справедливо, если его земля добавится к моей.
- Справедливость? - ответил военачальник. - Справедливость короля хорошо служит целям короля.
Ритта гневно повернулся к нему и воскликнул:
- Все будет так, как я сказал. Как ты смеешь так говорить мне? Ты порицаешь своего короля? Пусть же судьба пастуха послужит тебе уроком.
- Ты угрожаешь жизни товарища? - прорычал в ответ военачальник, его губы побелели от ярости. - Знай, Ритт, ты имеешь дело с воином, а не со слабым стариком. И судьба Амриса должна служить уроком тебе самому.
Тогда Ритт ударил военачальника по лицу и воскликнул:
- Убирайся вон из Придейна! Новых земель захотел? Теперь у тебя вообще надела не будет! За твою дерзость ты его лишишься.
Видя ярость Ритта, ни советники, ни кто-либо из вельмож не посмели перечить королю. Поэтому военачальника с позором прогнали, а его место отдали другому.
***
В ту ночь, когда Ритт готовился ко сну, он увидел, что пятно на мече стало только больше. Как ни пытался король стереть пятно, ничего у него не получалось - пятно только увеличивалось в размерах. В это же время многие вельможи, ставшие свидетелями позора военачальника, начали переговариваться между собой. Несправедливость короля возмущала их, и они боялись, что его гнев может обрушиться и на них, лишив их земель и почестей. Поэтому они поклялись восстать против короля и свергнуть его. Но Ритт узнал об их замысле, и даже когда они собрались на битву, Ритт со своим военным отрядом выехал и напал на них, застав их врасплох. Так случилось, что местом битвы было не что иное, как поле пастуха Амриса. И Ритт, возглавив своих воинов, вдруг вскрикнул от ужаса. Там, перед его глазами, стоял пастух, окровавленный от ран, и протягивал ему ягненка.
Воины короля приняли вопль ужаса за боевой клич и ринулись вперёд. Они перебили большую часть мятежников - лишь немногие из них спаслись бегством. Однако Ритт не участвовал в битве - он уехал в замок, где слёг в постель. Про победу он узнал только тогда, когда вернулись его воины. Воины беспокоились: всё ли в порядке с королём? Не ранен ли он? Но Ритт отвечал, что просто дурно себя почувствовал… впрочем, мысли о призраке пастуха не покидали его.
- Пастух получил по заслугам, - говорил Ритт. - Как и все участники мятежа. Они тоже лишатся своих земельных наделов, а их сокровища перейдут ко мне.
Кровавые пятна на мече стали больше. Теперь они уже покрывали всё лезвие. Ритт снова показал меч оружейникам, но те лишь разводили руками.
- Наверно, меч испортился! Или с металлом что-то не так! - говорил им Ритт.
В то же время душу Ритта заполняла тревожность. Теперь он считал, что явившийся к нему дух Амриса был предвестником беды. Быть может, он предупреждал короля о ещё одном предательстве? И потому Ритт, собрав своих полководцев и министров, сказал им:
- Ещё не все наши враги повержены! У убитых мятежников остались родственники, которые захотят отомстить за смерть своих близких и родных. Может быть, против меня уже составили заговор! Опередите их и убейте этих изменников, пока они не свергли меня!
Затем Ритт приказал своим воинам разыскать семьи предателей и расправиться с ними как можно скорее.
***
Той ночью король проснулся от звуков чьего-то голоса. Перед королём стоял призрак Амриса. Призрак протягивал Ритту мертвого ягнёнка и говорил:
- Вспомни сломанные ворота! Вспомни ягнёнка, убитого волками. Ты пошёл по неверному пути. Горе тебе, о король!
Ритт не обратил внимание на слова пастуха и собрался обнажить меч, чтобы напугать привидение. Но, как ни старался Ритт вытащить Дирнвин из ножен, ничего у него не выходило.
В страхе король закричал. На его крик прибежали стражники с факелами и спросили, что случилось. Но король сказал:
- Мне просто приснился кошмар.
Наутро воины Ритта уже ждали, когда король поведёт их в бой, но Ритт все не выходил. Он в это время беседовал со своим полководцем. Вот что Ритт сказал полководцу:
- Я подумал об этом и вижу, что королю не подобает проявлять беспокойство в таком деле. Если бы я сам возглавил войско, нашлись бы те, кто сказал бы, что я оцениваю опасность выше, чем она есть, или даже что я не доверяю своим военачальникам. Поэтому иди и выполняй мои приказы так, как тебе кажется лучше.
Затем король удалился в свои покои, не желая сообщать истинную причину своих слов. Запершись у себя в комнате, Ритт думал:
- Надпись на ножнах гласит:
Дирнвин волшебный вынуть из ножен
Лишь человек благородный сможет.
Если я не могу вынуть его из ножен, то я поступаю неблагородно.
Чем пристальнее вглядывался король в надпись на мече, тем больше ему казалось, что эти слова являются насмешкой. Разгневанный Ритт стал водить маленьким кинжалом по ножнам, чтобы сделанные им царапины скрыли надпись. И, хотя удалось стереть некоторые буквы, гравировка осталась нетронутой. Напротив, она стала виднеться более отчётливо. Ритт выронил кинжал и спрятался в углу, крепко сжимая меч. Глаза его лихорадочно сверкали, а взгляд был беспокойным.
Вскоре к королю явился военачальник и сказал:
- Сир, все родичи мятежников - их жены, дети, родители и все те, кто заявлял о кровном родстве с ними - убиты.
Ритт кивнул и сказал:
- Что ж, ты правильно сделал.
Ночью Ритт закрыл свою дверь на несколько задвижек… Но среди ночи его разбудил плач. Король проснулся и вновь увидел Амриса.
- О король, одумайся, пока ты окончательно не погубил себя! - говорил Амрис, скорбно глядя на короля.
Ритт зажал уши ладонями, не желая слушать пастуха. Но с того дня он повсюду слышал чей-то стон.
- Это очередной предвестник беды, - думал Ритт. - Видно, не все мои враги побеждены. Мы должны разыскать их и убить - или я лишусь своего королевства.
Поэтому он вновь собрал военный совет и приказал своим воинам найти всех, кто поддерживал мятежников, и лишить их жизни. Но и это не принесло ему покоя. Пока Ритт оставался в своей комнате, его воины бесконтрольно рыскали по королевству, предавая многих на меч, по поводу и без повода, думая теперь больше о захвате сокровищ, чем о поиске предательства. Однако вместо того, чтобы вселять ужас в сердца врагов Ритта, такие деяния лишь раззадоривали их и придавали им смелости, доходящей до безрассудства. Там, где раньше их было мало, теперь появилось множество тех, кто объединился в борьбе против короля. А кошмары Ритта с каждым днём становились все страшнее. Он боялся оставаться один в своих покоях и боялся их покидать, уверенный, что за пределами дворца ему грозит смерть.
Поэтому Ритт велел своим слугам построить ему несколько подземных опочивален с глухими стенами и тяжёлыми дверьми. Теперь покой короля каждую ночь охраняли стражники, стоящие возле его кровати с поднятыми мечами. Ритт теперь никогда не спал в одной и той же комнате - теперь даже самые верные из его слуг не всегда знали, где он спит.
Затем король велел слугам провести под землей несколько коридоров с сотнями ответвлений и пересечений. Только сам Ритт мог пройти этот лабиринт. Из-за подземного лабиринта замок Ритта прозвали Спиральным{17}. Наконец, король приказал строителям копать вниз до тех пор, пока это возможно. Теперь Ритт жил в этих подземных покоях, куда его слуги перенесли огромные запасы еды, сундуки, набитые драгоценностями, ценные меха, оружие искусной ковки… Так же в этой комнате поставили трон, на котором Ритт сидел, сжимая в руках меч. Теперь он наконец-то мог чувствовать себя защищённым, хотя даже в этих недоступных для врагов подземных покоях короля охраняли вооруженные воины.
***
И вот однажды Ритту в очередной раз приснился Амрис. На груди у него была кровоточащая рана, а в руках он держал убитого ягненка. Крик ужаса застрял во рту у Ритта.
- Несчастный король! - печально произнес Амрис. - Меня ты убил один раз, а себя ты убил уже много раз. Но я жалею тебя, как пожалел бы любое другое страдающее существо.
Пастух протянул руку к Ритту… Король подумал, что Амрис хочет его ударить, и стал вынимать из ножен Дирнвин. Но из ножен показалась лишь малая часть клинка. Тут же Дирнвин засиял белым светом, а с его граней стали слетать языки пламени. Как ни старался король разжать руку и отбросить меч, у него ничего не выходило. Охранники были поражены тем, что комнату заполнило белое пламя.
Закончилось все так же неожиданно, как и началось. Все так же сжимая меч в своих безжизненных руках, Ритт упал на свое ложе замертво. И наступила тишина… Долгие годы мертвый король лежал на своем ложе, и никто не знал, как добраться в его комнату. Со временем лорды и министры короля пришлось признать, что Ритта уже нет в живых.
Но никто не оплакивал гибель короля - только пастух Амрис скорбел о нем…

Сказка шестая. Кузнец, ткач и бард
Сказка седьмая. Колл и белая свинья
Сказка восьмая и последняя. Правдивая арфа


{1}См. «Черный котёл»
{2}Волшебная страна, в которой происходит действие книг.
{3}У валлийцев и ирландцев так назывался сказитель и поэт (чаще странствующий). Барды слагали стихи и читали (или пели) их, аккомпанируя себе на арфе.
{4}См. «Книга трёх».
{5}Кто это был, Вы, наверно, уже догадались. Если помните конец сказки «Подкидыш».
{6}Валлийская пословица, сходная с нашей «Не разбивши яйца, яичницы не сделаешь».
{7}Всех человекоподобных волшебных существ валлийцы называют «благим народом».
{8}См. «Замок Ллира». Букву Е в имени «Регат» произносить как Э.
{9}Ллир Молчаливый - в уэльской мифологии бог моря, родоначальник божественного клана «Сыны Ллира». Его детьми были Бран Благословенный (бог потустороннего мира), Бранвен (богиня миротворчества и красоты) и Манавидан (бог моря и мореходства, культурный герой).
{10}См. «Книга трёх», «Черный котёл», «Верховный король».
{11}Отголосок мифа о Всемирном потопе. Этот миф есть не только в Библии - его варианты есть у греков («Девкалион и Пирра»), у индусов (в «Махабхарате») и у шумеров («Ут-напишти»). Возможно, что у кельтов тоже был такой миф.
{12}Бог смерти, иного мира в валлийской мифологии. Властвует над загробным миром - Аннуном.
{13}Гвитэйнт в переводе с валлийского означает «птица гнева». В поэме легендарного барда Талиесина «Трон Керидвен» есть строки, которые буквально переводятся:
«Я видел яростную битву между птицей гнева и богом магии Гвидионом. И было это в воскресенье, на рассвете…»
В книгах о Придейне гвитэйнты - это страшные птицы, напоминающие орлов. Работают на Арауна в качестве шпионов и посланцев, но, как выясняется впоследствии, служат владыке Аннуна только из страха.
{14}Охотники Аннуна - в мире Придейна слуги бога смерти Арауна. Значительно превосходят в силе, выносливости и рефлексах обычных людей. Когда кто-то из Охотников погибает, то его сила распределяется между оставшимися воинами.
{15}См. «Книга трёх», «Верховный король». Дирнвин - в валлийской мифологии волшебный меч. В руках бесстрашного, благородного и сильного духом воина - иными словами, настоящего героя - меч сиял белым светом. Согласно «Триадам острова Британия», принадлежал королю Риддерху Хаэлю. Возможно, именно Дирнвин вдохновил Джоан Роулинг на Меч Гриффиндора.

Предыдущие публикации автора:
2017
"Золушка"
2018
"Щелкунчик"
Перевод песни из мультика «Brave»
«Шамус и птицы»
Сказка-аллегория «Страна Вредилия»
«Сказка»
Сказка-аллегория «Башмачки»
Колыбельная короля
Пьеса для детей «Белая цапля»
«Королевнины сны»
Сказки о принцессах
2019
«Проданный смех»
Аудиосказка «Золушка»
«Театр Веселья»
«В подземной стране»
«Да здравствует Иржик!»
«Кот в сапогах и королевская кошечка»
Перевод с английского «Маша и три медведя»
Либретто для мюзикла «Тень»
2020
Электроник - мальчик из чемодана
"Золушка, или Сказка из бабушкиного сундучка"
"Спящая красавица, или Волшебный театр"
"Книга нонсенса №1 / Лимерик"
Сказки болгарских писателей
2021
Музыкальная сказка «Алладин»
"На верхушке дерева"
"Редьярд Киплинг. Меч Вёлунда (из книги «Пак с холмов»)"
Большое мифологическое путешествие
"Стихи-визитки"
«Книга трех» часть 1
Задания принцессы. Народные и авторские сказки
«Книга трех» часть 2
Дневники Эдварда Лира
«Чудак ещё придёт»
«Юность Бериляки»

Работа принадлежит автору.
Убедительная просьба - помнить об авторских правах и относиться к ним с уважением.
Использование произведений без согласия автора и его законных представителей - запрещено!