"Железное кольцо" и "Сказочная повесть" Ллойд Александер (продолжение)

- СЛЕДУЮЩЕЕ ПОКОЛЕНИЕ
Александра Настечик
Писатель, поэтесса, драматург, переводчик.
( Родилась 28 марта 2007)
Публикации автора Александра Настечик

Железное кольцо
Сказочная повесть
Перевод: Александра Настечик

Начало читать начало

5. Раджа нагов
- Нет, нет, так дело не пойдет, - поднял руку Раджасвами. - Мой дорогой царевич Шеша, вы жаловались, что находитесь в невыгодном положении. Твое предложение полностью служит твоей выгоде. Состязание вопиюще несправедливо.
- Видели, как заговорил, - вставив Хашкат, прекратив расчесывать свой длинный хвост, покрытый роскошным мехом. - Хитрый и скользкий. Конечно, он выбрал бы борьбу. Со своими извивающимися кольцами он бы выиграл схватку. Я бы предложил состязаться в беге.
- Замолкни, - приказал Шеша. - Ты здесь не имеешь права голоса.
- А что до тебя, мой мальчик… - добавил Раджасвами, обращаясь к Тамару. - Не уверен, что тебе стоило бы рисковать. Все-таки у тебя есть, так сказать, предыдущее обязательство.
- По кодексу чести, воин не должен отказываться от вызова на поединок, - ответил Тамар.
- Возможно, я могу подумать, есть ли какие-то исключения из этого правила, - сказал Раджасвами.
- Никаких обсуждений, - прошипел царевич нагов. - Никаких занудных оправданий - пользы в них ни на волос.
- Ишь ты - о волосах заговорил! - пробормотал Хашкат, изгибая свою длинную верхнюю губу. - А сам-то от головы до хвоста безволосый!
- Таковы мои условия, - продолжил Шеша, не обратив внимания на макака. - Будем бороться в воде.
- Ты действительно зашел слишком далеко, царевич, - прервал его Раджасвами. - Там ты больше дома, чем на земле.
- Пусть он продолжит, - сказал Тамар, - и разъяснит насчет своего вызова.
- Если ты даже на мгновение ты хотя бы чуть-чуть вытянешь меня на сушу, - сказал царевич нагов, - то я откажусь от своих притязаний. Если ты проиграешь или откажешься от поединка, то он обречен на гибель.
- Я согласен. И принимаю твои условия. А ты, царь обезьян, - сказал Тамар, - оставайся здесь, пока не решится поединок.
- Что? - вскричал Хашкат. - Я тут сижу, пятки остужаю, моя жизнь висит на волоске, пока вы там в реке бултыхаетесь? Ваше величество, при всем моем уважении, предположим, вы проиграете? И я должен буду отдать себя в его руки - ха, какие там руки? И меня проглотят или раздавят?
- Ты подождешь вместе с Раджасвами, - приказал Тамар. - Дай торжественное королевское слово.
- Конечно, конечно, - проворчал Хашкат. - Знаю я, каковы они - царские торжественные обещания.
- Посмотрим, как ты его сдержишь. - Тамар снял одежду из шкур и сандалии, а Хашкат тем временем присел на берегу.
Царевич нагов уже уполз в реку, оставляя за собою едва заметную рябь. Тамар бросился следом. Как только он очутился в воде, то сразу же понял свою ошибку. Тамар недооценил быстроту потока, и ему пришлось бороться с течением, еще не начав бороться с Шешей.
Он тряхнул головой, убирая прилипшие к глазам мокрые волосы. Сначала он и не видел змея. Но едва Тамар увидел, как голова Шеши высунулась на миг из воды, царь понял, что опять просчитался. Царевич нагов намеревался оставаться на середине реки - от этого Тамару было труднее вытеснить его на берег.
Хотя Тамар хорошо плавал, к тому времени, когда он достиг места, где видел Шешу, у царя начали болеть мышцы от борьбы с течением. Царевич Нагов исчез. Ступая по дну, Тамар огляделся, высматривая Шешу.
Внезапно река вспенилась. Хвост Шеши обвился вокруг талии Тамара. В следующее мгновение змей начал тянуть молодого царя ко дну реки. Тамар понял, что царевич нагов решил бороться не просто в воде, а под водой.
Не успел Шеша обвить Тамара еще одним кольцом, Тамар освободился и выскочил на поверхность, наполняя легкие воздухом, пока змей разворачивался и вновь шел в атаку. Тамар рассчитал, что лучшая надежда - плыть к берегу, всегда оставаясь на расстоянии вытянутой руки и заманивая царевича нагов на мелководье.
Отталкиваясь ногами и размахивая руками, Тамар устремился к зеленой линии берега реки. Шеша пронесся перед Тамаром, развернулся, чтобы преградить ему путь, а потом сделал выпад, чтобы его схватить. Тамар отшатнулся - вокруг него бурлила вода - и снова устремился к краю реки. Но Шеша схватил его за ногу и бросился вниз.
Глина и крупный песок с речного дна закрутились в желто-коричневом облаке. Ослепленный Тамар не мог понять, за что он держится - за голову Шеши или за его хвост, но он оседлал чешуйчатое тело противника и вцепился в него, словно в норовистого коня. Царевич нагов то поднимался, то опускался, дергаясь туда-сюда, чтобы сбросить «всадника».
Схватка вынесла их на поверхность, но Тамар только на миг сумел перевести дух, прежде чем Шеша снова нырнул в русло реки и покатился по нему, проползая сквозь водоросли, по зазубренным камням, пытаясь освободиться от Тамара. Но тут просчитался Шеша. Змей пронесся сквозь перепутанные сухие ветки, которые словно соскребли Тамара когтями с его спины - но сам царевич нагов остался в сучьях, словно его поймали в сеть.
Тамар выплыл на волю. Он заметил, как Шеша тщетно барахтается, опутанный ветвями. Царевич нагов на миг остановился, повернул голову и холодно на него уставился. Тамар заколебался; ему оставалось только плыть наверх, к воздуху и солнцу, оставляя Шешу внизу в смертельной ловушке. Змей смотрел на него без тени признания своего поражения или мольбы о помощи - его взгляд был ровен и неподвижен…
Несколько взмахов - и Тамар сам оказался в плену у веток. Задержав оставшееся дыхание, он изо всех сил принялся бороться с подводными зарослями, а Шеша напрягался, пока ветви не поддались. Тамар оттолкнулся от них и поплыл к поверхности.
Царевич нагов схватил его. Как ни бился Тамар, полный ярости от того, что вместо благодарности получил предательство, но не мог он вырваться из колец змея. Шеша нес его дальше по руслу реки. Тамар, чьи легкие уже готовы были лопнуть, заметил, что его уносят в чёрный туннель.
Проход, извиваясь, уходил вниз, а затем резко поворачивал вверх - сначала в одну, потом в другую сторону. Тамар снова мог дышать. Вода отступила. Шеша выбрался на широкую «полку» отверстия, казавшегося устьем пещеры. Еще держа Тамара, змей проскользнул в арочный вход и размотал свои кольца. Задыхающийся Тамар поднялся на ноги и обернулся к Шеше, глядя на него гневно и вопросительно:
- Ты прервал наше состязание, царевич Шеша. Ты собираешься объявить, что ты победил?
- Наша битва не кончена, - заявил Шеша, - но, раз ты спас мою жизнь, то я больше не буду с тобой биться. Так как еще не ясно, кто победил, то я спрошу у своего мудрого отца - пусть рассудит по справедливости.
Шеша мотнул головой. На дальнем краю пещеры на тронах, вырезанных из хрусталя, возлежали две огромные змеи. На их головах были короны, инкрустированные драгоценными камнями. И вся комната сияла из-за драгоценных камней - они были вставлены в стены и горами лежали в каждом углу.
Тамар загляделся на ослепительно блестящие камни:
- Куда ты меня привел?
- В сердце Нага-лока, - ответил Шеша. - Это дворец моих отца и матери.
Старый змей потянулся и расправил капюшон. Его чешуя, толстым слоем покрывавшая его тело, была тяжелой, как доспехи; она сияла и поблёскивала, пока сам змей раскачивался в воздухе. Его язык то прятался во рту, то снова выглядывал наружу, пока змей говорил голосом, подобным длинному, вздыхающему шепоту:
- Подойди ко мне, царь Сундари. Я Такшак, раджа нагов; а это моя почтенная жена, Шила Рани.
- Откуда Вы знаете меня? - спросил Тамар, подойдя к тронам поближе. По обе стороны тронов, свернувшись кольцами, он видел других змеев - придворных и слуг, которые смотрели на него с безмолвным любопытством.
- Мы видели тебя много раз, - ответил Такшак. - Владения Нага-лока простираются по всем водоемам, всем рекам и озерам. Мы видели тебя то там, то тут в Сундари, когда ты отдыхал у лесного пруда или прогуливался вдоль ручья.
- Дела царя маленького царства вряд ли заинтересуют народ нагов, - сказал Тамар.
- Дела царей всегда интересны, - сказал Такшак, - другим, если не им самим. Действия сильных мира сего влияют на все и всех вокруг.
- Это правда, - сказала Шила Рани. - Послушай.
Играл мальчишка
Как-то у ручья,
И увидал,
Как из яйца змея
Вдруг вылупилась.
Мальчик был силён,
Поэтому легко
Сумел бы он
Змею своей
Ногою раздавить,
А после слез
Раскаянья не лить.
Но нет - мгновенно
Отвернулся он,
И юный наг
От смерти был спасен.
- Этим змеенышем был царевич Шеша, - объяснила Шила Рани, - а мальчиком - ты.
- Если я оставил его целым и невредимым, - ответил Тамар, - то я этому рад. Но я совсем не помню этот день.
- А мы помним, - сказал Такшак. - Мы, наги, очень древний народ. Мы многое повидали на своем веку. И мало что из того, что происходит в мире людей, остается у нас незамеченным. И мы ничего не забываем.
- Даже несмотря на это, - сказала Шила, - для нас остается загадкой, как ты попал в наше царство.
- Я начал долгое путешествие, - сказал Тамар. - Дайте мне его продолжить.
- Постойте, - сказал Шеша. - Мы боролись из-за жизни Хашката, именующего себя царем Бандар-лока, - добавил он, обратившись к Такшаку, - и я бы хотел, чтобы ты рассудил нас.
- Почему тебя беспокоят глупые обезьяны? - спросил раджа нагов.
- Меня беспокоит, когда кто-то осмеливается красть то, что принадлежит мне, - сказал Шеша и поведал о том, что произошло у реки. Когда он закончил, Тамар сам стал рассказывать.
- Всё, что говорит царевич Шеша - правда, - заключил он. - Украл ли Хашкат сапфир или вернул, не знаю. Не могу отгадать его намерения. Так или иначе, сапфир не был украден. Он по-прежнему у царевича Шеши, и Шеша ничего не потерял. Следует ли наказывать Хашката за то, что он собирался сделать - но не сделал? Возможно, да, а возможно, и нет. Но в любом случае, это не должно стоить ему жизни. Больше я не скажу ничего.
- Царевич Шеша поступил правильно, - заявил Раджа нагов. - Его серьёзно обидели. Это было его право - действительно, этого требовала его дхарма. Правильно - да, но лишь до определенного момента. Наказание бы зашло за эти рамки.
Раджа нагов обернулся к Шеше.
- Ты позволил гневу захлестнуть тебя. Это было преступление против разума. Ты бы использовал силу против бессилия. Это, мой сын, преступление против сострадания. В свете этих соображений выслушай мой приговор: тебе надо пощадить эту обезьяну.
- Меня укорили, - склонил голову Шеша. - Ты говоришь мудро. Пусть будет так, как ты решил.
- А что до тебя, царь Сундари, - вставила Шила Рани, - нам любопытно - что привело тебя к встрече с нашим сыном. Ты что-то говорил про путешествие? А какова его природа?
- Сон, - сказал Тамар, рассказав о своей ночи во дворце. - Иногда думаю, что это просто сон. Но когда я вижу кольцо на моем пальце, я верю, что это произошло, а потом снова сомневаюсь и удивляюсь.
- Можете ли вы мне помочь? - продолжил он. - Ваши владения простираются широко. Слышали ли Вы о царе Джайе? Это бы убедило меня, что такой царь есть.
- Только туманные слухи - и больше ничего, - ответил Такшак. - Мне грустно, что я не могу тебя успокоить.
- И мне тоже, - сказал Тамар. - Теперь дайте мне присоединиться к моему ачарье и Хашкату. Макак был бы рад услышать Ваше суждение.
- Я разрешаю, - ответил Раджа нагов. - Царевич Шеша поведет тебя сквозь проходы. Сначала, как знак нашей благосклонности, выбери любой драгоценный камень из всех, что ты здесь видишь.
- Спасибо, - сказал Тамар. - Но ваша благосклонность не нуждается ни в каких знаках. Там, куда я иду, мне не понадобятся драгоценные камни.
- Неужели ты посрамишь нас тем, что откажешься от предложенного подарка? - спросила Шила Рани. - Возьми, сколько хочешь, царь Сундари.
Такшак тоже настаивал. Повинуясь их просьбе, Тамар подошел к грудам драгоценных камней, оглядывая то одну, то другую. Среди них сверкали бриллианты - даже больше тех, что были у Джайи. Любой из этих камней сделал бы его царство богаче, если бы Тамар прервал путешествие и вернулся с этим сокровищем в Сундари. Он задумался, не является ли это его кармой и не в этом ли заключалась цель его сна. Тамар скорбно помотал головою. Его взгляд упал на самый маленький из драгоценных камней - то был рубин; когда Тамар нагнулся и поднял его, рубин легко уместился в его ладони.
- Я выбираю этот, - сказал Тамар, - хотя ваша щедрость больше, чем любой из этих самоцветов.
Придворные-наги зашептались между собой. Такшак одобрительно кивнул.
- Ты выбрал скромно, без жадности, - сказал Раджа нагов. - Это похвально. Твой выбор куда интереснее, чем ты знаешь. Этот камень называется Огнецвет. Видишь, на нем вырезан лотос? Это самое загадочное из наших сокровищ. Один из моих подданных случайно нашел его в озере и принес мне. Как и почему он оказался там - тайна.
- И пусть это остается тайной, - добавила Шила. - Теперь он твой.
Тамар сложил ладони в жест «намастэ», чтобы поблагодарить нагов и оказать им почтение, царевич Шеша заявил:
- Я отнесу тебя к реке. Расскажи макаку, что ему повезло, что мой отец оказался милосерднее меня.
Тамар покинул пещеру вслед за Шешей и крепко ухватился за его хвост, пока они скользили по тоннелю. Вернув Тамара на мелководье, Шеша уполз прочь, оставив молодого царя искать опору среди камней речного дна.
Царевич нагов исчез. Тамар стоял, снимая с лица налипшие водоросли. Не успел он стереть воду с глаз и выбраться на берег, на берегу послышался смех.

6. Прекрасная гопи
У мелководья стояла на коленях примерно дюжина смуглых девушек со смелыми глазами, стиравших в реке одежду. Как только Тамар, потрясенный этим зрелищем, понял, что оставил свою одежду с Раджасвами, девушки расхохотались. Едва он ступил на более глубокое место, он поскользнулся и стал барахтаться в воде вниз головою - этим он сильнее рассмешил девушек. Он захлебнулся; хотя Тамар и был царем, но ему было трудно не только держаться на ногах, но и держаться с достоинством. Он подумал, царственный ли румянец появился на его щеках.
Девушки, тем временем, хихикали между собой. Одни глазели на Тамара, другие для виду закрывали лица краями сари или шептали что-то, прикрыв руками рты - словом, все они находили его затруднительное положение невероятно забавным.
В более привлекательных обстоятельствах Тамар не возражал бы против внимания привлекательных девушек; но теперь ему уже надоело быть мокрым и озябшим, а уж быть мишенью для насмешек - тем более. И он крикнул девушкам, чтобы они бросили ему одежду.
От этого девушки вновь засмеялись и принялись махать одеждой, которую они стирали, уговаривая Тамара выйти на берег и взять одежду самому.
- Не бойся, мы тебя не обидим, - крикнула девушка. - Мы только стыдливые гопи - пастушки, которые пасут коров. Сам видишь, какие мы робкие.
Одна из гопи наконец сжалилась над Тамаром, взяла длинный кусок ткани и зашла в воду, которая была девушке по колено. Кое-кто из девущек подначивал её, а другие дразнили её так же, как и Тамара.
- Только посмотрите на эту бесстыдную Мирри, - недовольно произнесла одна из гопи. - Как она может? С незнакомым человеком! Кто знает, какой он из себя?
- А он красавец, - ответила её соседка. - Ты просто недовольна тем, что первая об этом не догадалась.
Вместо того, чтобы завернуться в полотно, принесенное гопи по имени Мирри, Тамар только стоял с раскрытым ртом. Её кожа, более темная, чем у остальных девушек, так и сияла; а блестящие черные волосы ниспадали ей до талии. Рубин был крепко сжат в руке Тамара, но его сердце прыгало и трепетало в груди, как рыба на удочке. Не обращая внимание на весело кричащих на берегу гопи и глядя только на Мирри, которая стояла среди крутящегося течения, он начал:
Я не ушел едва в реке ко дну -
В глазах прекрасных я теперь тону,
В глазах прекрасной девы смуглолицей.
О, из какого царства ты, царица?
Мирри несерьезно ответила на это:
Царица я; согласна я с тобой.
Коровник - вот дворец роскошный мой,
Златое платье - мой наряд простой.
Тамар продолжил:
Хоть из цветов вы, стрелы бога Камы,
Но вы летите быстро, словно ветер.
Меня стрела пронзила в сердце прямо -
И гопи мне милее всех на свете.
Мирри с тенью улыбки на лице ответила:
Много цветов на полянах лесных -
Красных, оранжевых и голубых…
Только недолго цветение их.
Травы не вечно покрыты росой.
Гопи познать могут жизни ценой -
Сердце легко мы теряем порой.
С этими словами Мирри обернулась и вышла на берег. Тамар торопливо обернул полотно вокруг талии и спрятал рубин в складки ткани. Как только он выбрался на берег, гопи окружили его, осыпая его вопросами и бросая на него оценивающие взгляды, пока Мирри не разогнала их.
— Спасибо тебе за этот прекрасный наряд, - Тамар широко улыбнулся, сжав вместе ладони. - Не знал, что у гопи есть такой обычай приветствия незнакомцев.
— Возможно, просто потому, что мы так редко их видим.
Черные глаза девушки твердо и спокойно смотрели на Тамара. Девушка была одного роста с Тамаром, узкоплечей, с тонкой шеей. Судя по ее манере держаться, как понял Тамар, она обладала значительным авторитетом среди подруг.
— Кроме незнакомцев, которые заявляют, что потеряли сердце, находясь по уши в воде, - добавила Мирри. - Я еще спросила бы: может, в ваших местах есть традиция пытаться заставить скромную деревенскую пастушку повернуть голову в свою сторону?
— Называй себя, как тебе угодно, - ответил Тамар. - Но я видел и менее царственных царевен.
- Если ты так говоришь… - ответила Мирри. - Несомненно, ты видел больше царевен, чем я.
- Ты пришел на Избрание? - пискнула одна из девочек помладше.
- Тихо, Вати, - сказала ей Мирри. - Если бы он пришел, то ты бы это вскоре поняла. Пусть он сначала расскажет, кто он такой.
Но когда Тамар представился, Мирри только плечами пожала.
- Я знаю о тебе не больше, чем раньше. Имя ничего не говорит о том, кто его носит. Думаю, что, может быть, в царстве Сундари есть царь по имени Тамар.
- Был, - сказал Тамар. - Да нет его больше. А ваша деревня? Какому царству она принадлежит?
- Никакому, - гордо ответила Мирри. - Наша деревня испокон веков была свободной. Нам достаточно наших урожаев, чтобы прокормиться, мы сами пасем свой скот, не крадем стада и землю у соседей, и наши дела никого не интересуют, кроме нас.
- Избрание! Избрание! - перебила её девочка по имени Вати, тыкая пальцем в Тамара. - Ты на Избрание пришел?
- Маленькая гопи, - ответил Тамар, - мне было бы легче ответить, если бы я знал, что это такое.
— Это все знают, - настаивала Вати. - И в песне про это поется:
Чтобы гопи в жены взять,
Надо силу доказать.
Гопи звонко распевают
И любимых выбирают.
Вечной их любви залог -
Это из цветов венок.
Быть им мужем и женою,
Жить всегда семьей одною.
И на свадьбе их народ
Веселится и поет.
- Это наш праздник, на котором девушки выбирают женихов, - объяснила Мирри. - Когда девушка достигает брачного возраста, наши юноши показывают силу и ловкость - состязаются в беге, борьбе, стрельбе из лука… Каждая девушка выбирает того, кто ей больше по душе, и вешает ему на шею гирлянду цветов.
- А ты, - сказал Тамар Мирри, - наверно, уже выбрала какого-нибудь здорового деревенского парня.
- Нет. Я не буду участвовать в нем.
- Почему же? Ты разобьешь сердце какого-нибудь обожающего тебя, подающего надежды пастуха.
- Потому что не хочу делать выбор.
- Я никогда не видел такого праздника. И хотел бы побывать на этом радостном событии.
Мирри отвела взгляд и не ответила. Тамар продолжал:
- Во-первых, мне надо найти своего попутчика. Мы были разлучены, и я не знаю, что с ним стало - а он не знает, что стало со мной.
Всё это время он тревожно поглядывал на берег реки. Насколько он мог судить, река несла его вниз по течению. И надо было возвращаться к тому месту, где остались Раджасвами и Хашкат. Тамар содрогнулся от одной только мысли о том, что ачарья остался один, в дикой местности, наедине с макаком- да и то бестолковым.
Когда он спросил Мирри, можно ли ему взять ненадолго одежду получше и пару сандалий, она, сжав губы, кивнула и жестом указала на ближайшую деревню. Вместе с идущими вслед за ними гопи, которые болтали между собой, Тамар и Мирри добрались до скопления зданий с плоскими крышами и открытыми фасадами. Горстка молодых людей подметала и посыпала рыночную площадь, чтобы сбить пыль; на длинных шестах, между которыми висели гирлянды, уже были подняты знамена. За окном виднелись загоны для скота и огороженные пастбища, поросшие травой.
Мирри провела его по веранде самого большого дома, и вместе они зашли в прохладную, затененную комнату. Их поприветствовал коренастый смуглый мужчина, лицо которого было еще темнее от солнца и ветра: звали его Нанда, и был он главой деревни. Мирри рассказала Тамару, что Нанда удочерил её, когда она осиротела. Его жена Яшода - седая бодрая женщина в аккуратном сари - спешно принесла поднос фруктов, а затем отдельно поговорила с Мирри.
Когда Тамар уселся на скамейке у деревянного стола, обе женщины исчезли, а Нанда сел рядом с ним и с любопытством оглядел нежданного гостя. Не решаясь нарушать законы гостеприимства слишком подробными расспросами о делах Тамара, Нанда воспользовался крестьянским способом разнюхать, что к чему. Впрочем, Тамар рассказал только о встрече с девушками по дороге к Сабле.
- Ты на правильной дороге, - сказал Нанда, - хотя идти тебе долго придется. Здешняя река Курмой зовется. Иди вверх по течению и увидишь, где Курма из Саблы вытекает. А что до наших деревенских девушек, ты не смотри на их выходки. Перед Избранием у них всех ветер в голове гуляет.
- Не у всех, - ответил Тамар. - Одна из них говорила мне, что не будет участвовать.
- Мирри. Да, - вздохнул Нанда. - Ей уже замуж пора, и все этого ждут не дождутся. Нет у нас такого парня, который бы не обрадовался, если бы она его выбрала. Даже если бы я стал на своем настаивать, она все равно поступит, как захочет. Мы Мирри как родное дитя любим, но она своевольная больно. Она всегда была такой. Хотя с животными так обращается, что просто чудо. А если она коров доит, то они больше молока дают - словно знают, что она хочет, и с радостью её слушаются. Нет, я её неволить не буду. Даже когда она малюткой была, она, бывало, словно ждала или искала чего-то, что для других невидимо. Лучше пусть сама все решает. А вот ты, - он подмигнул Тамару. - Сразу видно - ты из высокой касты, куда выше нас, здешних людей. Вряд ли тебе наши дела интересны. Так ведь?
Прежде чем Тамар ответил, Яшода пришла и принесла сандалии, длинную рубаху и обтягивающие пастушьи штаны. Тамар ушел в угол комнаты и облачился в эту грубую одежду. Сквозь приоткрытую заднюю дверь он заметил Мирри, стоявшую у забора, окружающего пастбище. В её ладонь уткнулась носом белая корова. Тамар вышел на улицу и подошел к девушке.
Она вздрогнула, как только он приблизился, а потом сказала:
- Ты одет лучше, чем раньше, но за пастуха тебя никто не примет. Я думала, что ты пойдешь на поиски друга.
- Что ж, я пойду. Хочу тебя поблагодарить. Надеюсь, что я не прервал твой разговор.
- С Сурабхи? Я назвала её в честь волшебной коровы из старинных сказаний, которая могла исполнять любые желания.
- Так ты загадала желание? Какое?
- Если бы я могла загадать желание… - Мирри запнулась, а затем развернулась к Тамару. - Я бы пожелала, чтобы ты никогда не приходил сюда.
Тамар вздрогнул:
- Я и не планировал. Какое это для тебя имеет значение?
- Потому что ты перевернул мою жизнь вверх дном. Я счастливо занималась моими делами - пока не пришел ты. Я и не ждала, что ты высунешься из воды. До этого мое сердце принадлежало мне. Как я и хотела.
- А теперь?
- Я не знаю. Все изменилось. Я не знаю, как мне с тобой быть. Я даже не знаю, кто ты.
- Я рассказал тебе всё, что нужно.
- Ты мне ничего не рассказал. - Едва Тамар потянулся к ней, девушка схватила его за руку. - Что это? - она прикоснулась к тонким белым шрамам, глубоко врезавшимся в его запястье. - Следы от тетивы. Значит, ты воин?
- А если это так? - он прервался. Яшода звала его. Мирри обернулась. Тамар поспешил в дом. Яшода срочно позвала его с веранды, говоря, что кто-то пришел и спрашивает его.
Народ на площади был очень взволнован. Толпа жителей деревни, включая Нанду, собралась, чтобы полюбоваться на пару красивых лошадей и пошептаться о великолепном качестве меча, лука и колчана, привязанных к седельной суме Гаятри.
- Раджасвами! - Тамар протиснулся сквозь толпу наблюдателей, чтобы обнять старого ачарью.
- А, вот ты и здесь - цел и невредим, - Раджасвами, заметив Тамара, прямо-таки просиял. - Отлично. И здесь неплохое место для отдыха. Моим ногам, покрывшимся мозолями, нужен отдых после карабкания вдоль речного берега.
- Как ты нашел меня? - Тамар, почувствовавший большое облегчение, разжал объятия. - Где Хашкат? Его пощадили. Он был бы рад об этом узнать.
- Да - был бы, если бы он тебя дождался. Но, как ты видишь, он убежал.
- Он нарушил слово? Негодяй! Но он же пообещал - даже поклялся.
- Не будь так с ним строг, - сказал Раджасвами. - Несомненно, что дхарма обезьян одобряет подобное поведение. В остальном он очень мне помог. Он ходил по берегу, высматривая тебя. Как только он заметил, что ты вышел из реки, он побежал обратно, чтобы сообщить мне. И теперь я здесь. А где ты взял эту одежду, мой мальчик? От нее отчетливо пахнет коровой.
Тем временем Яшода пришла, чтобы поприветствовать второго гостя. Тамар подал Раджасвами сигнал, чтобы тот ничего не говорил о цели их путешествия. Тем не менее Яшода не попросила никаких объяснений и пригласила благодарного ачарью помыться и привести себя в порядок. Она приказала кое-кому из юных жителей деревни принести воды в ведрах; и Раджасвами, зайдя в тихий уголок за домом, смыл с себя всю пыль и грязь, а Тамар тем временем переоделся в одежду из шкур.
Пока ачарья выжимал воду из бороды и замачивал в воде нежные пальцы своих ног, Тамар быстро рассказал ему про Шешу, про Раджу нагов, про подаренный рубин и, наконец, про гопи и про свою встречу с Мирри.
- Да, еще кое-что, - признался Тамар, чуть помедлив. - Видишь, тут такое дело… Ачарья, я в нее влюбился.
Вместо того, чтобы показать удивление или неодобрение, Раджасвами только весело улыбнулся и покачал головой.
- О, мой мальчик, я в этом очень сомневаюсь. Все-таки ты молод и можешь так думать. Но нет - послушай меня:
Кто влюбился, как кажется нам, не на шутку,
Может, просто страдает расстройством желудка.
Я уверен, что это великолепная девушка, - продолжил Раджасвами, - но не стоит и напоминать тебе о существовании каст. Проще говоря, ты, мой мальчик, из знати, а она - из касты шудр, низшей из каст, не считая чандал, которые настолько низки, что их вообще ни за кого не считают. Это само по себе сложное препятствие, - предупредил он. - Дело тут не только в делении людей на касты - вряд ли ты в подходящих обстоятельствах для дел сердечных. Но выше нос! Завтра, когда мы снова отправимся в путь, ты все забудешь.
— Нет, я не… - начал Тамар.
Но тут Яшода позвала их на ужин. Раджасвами охотно уселся за стол возле Нанды. Тамар ел без аппетита, почти не притрагиваясь к еде, которую молча подавала Мирри. Девушка, в сущности, не говорила с Тамаром, не глядела на него, но шепотом говорила с Яшодой.
Только когда все поели, а Яшода расстелила на веранде коврики, чтобы гости спали на них, Мирри шагнула вперед. Она постояла минуту, быстро взглянула на Тамара, а потом повернулась к Нанде.
- Я передумала, - сказала она, будто бросая вызов. - Завтра я поучаствую в Избрании.

7.Тернии
8.Несчастная птица
9.Потерянный и найденный
10.Ашвара
11.Избрание

Часть вторая. В лесу

12.При дворе Балы
13.Нахуша
14.Решение Балы
15.Маленький Акка